Фельдмаршал Репнин

Петров Михаил Трофимович

Победители в Кунерсдорфском сражении были щедро отмечены как Петербургом, так и Веной. Главнокомандующий граф Салтыков удостоился чина - генерал-фельдмаршала. Один из главных героев баталии граф Румянцев получил орден Святого Александра Невского. Что до князя Репнина, то главнокомандующий объявил ему благодарность и преподнёс памятный подарок.

– Понимаю, вы заслуживаете большего, - сказал ему при этом граф Салтыков, - но вам не стоит огорчаться. У вас ещё всё впереди. Уверен, когда-нибудь вы тоже станете фельдмаршалом и орденов у вас будет больше, чем у меня.

Репнин искренне восхищался

этим человеком. Широко образованный, начитанный, свободно владевший несколькими европейскими языками, Салтыков первым из военачальников союзных государств нащупал слабые места в прусской тактике ведения боя и в результате нанёс королю Фридриху, до этого имевшему за собой одни только победы, сокрушительное поражение. В его лице Россия приобрела великого полководца. Жаль только, что со здоровьем у него было плоховато: болели ноги, часто заставляла ложиться в постель лихорадка. Спустя некоторое время после победы над Фридрихом немощь заявила о себе так сильно, что он вынужден был с разрешения императрицы уехать на лечение в Познань, передав командование армией генерал-аншефу Фермеру как старшему по чину.

После отъезда фельдмаршала Салтыкова снова пошли серые будничные дни. Никаких противоборств. Только одно событие добавило к истории российской армии новую страницу славных деяний. То был поход особого корпуса на Берлин под общим командованием генерал-поручика графа Чернышёва.

Упомянутый поход был задуман ещё самим Салтыковым вместе с графом Румянцевым. Именно на Румянцева возлагалась подготовка и осуществление этой смелой операции. Но в последний момент Конференция неожиданно дала Румянцеву другое задание - сформировать и возглавить корпус для захвата прусской морской крепости Кольберг.

В походе на Берлин Репнин участвовал, будучи командиром гусарского полка. В кавалерию он был переведён вскоре после Кунерсдорфской баталии по рекомендации графа Румянцева. В рапорте на имя главнокомандующего Румянцев характеризовал его как надёжного командира, сообразительного, быстрого на решения, то есть обладавшего такими качествами, которые в кавалерии ставятся на первое место.

В его полку гусары были все как на подбор - сильные, смелые, ловкие, уже не раз смотревшие смерти в лицо. Очень хотелось увидеть их в бою. Но сражаться за Берлин не пришлось. В тот момент главные силы прусской армии находились где-то далеко, оставив столицу без надёжного прикрытия, и когда у стен Берлина появились российские и присоединившиеся к ним австрийские войска, предъявив городским властям требование о капитуляции, те посчитали сопротивление бесполезным и приказали начальнику гарнизона открыть ворота.

Союзные войска пробыли в Берлине недолго. Они освободили пленных, истребовали с властей контрибуцию, после чего, погрузив в обозы военную добычу, отправились в расположение главных сил своих армий.

Между тем наступил октябрь - время холодных моросящих дождей. Армия начала готовиться к переходу на зимние квартиры. Фельдмаршал Салтыков всё ещё оставался на лечении в Познани. О состоянии его здоровья ходили противоречивые слухи: то говорили, что ему стало лучше, то утверждали обратное. Надежды на его скорое возвращение к обязанностям главнокомандующего таяли день ото дня, а когда из Петербурга пришла весть,

что Конференция намерена назначить нового главнокомандующего, эти надежды пропали окончательно.

На должность главнокомандующего был назначен генерал-фельдмаршал граф Бутурлин. Репнин знал его достаточно хорошо: человек простой, общительный, любитель выпить и хорошо закусить. Хотя граф и не обладал большим военным дарованием, при дворе его ценили. Он был вхож к самой императрице. По её высочайшей воле он входил в состав Конференции и был назначен в государственные комиссии по наиболее важным делам. Именно его назначила она вместе с братьями Шуваловыми в следственную комиссию по делу фельдмаршала Апраксина, обвинённого в государственной измене. Принимал граф участие и в решении судьбы Бестужева-Рюмина.

Бутурлин остановился в местечке Мариенвардер, заняв под жильё большой помещичий дом. Поскольку Репнин имел с ним личное знакомство, то он не увидел худого в том, чтобы поехать к графу и поздравить его с назначением на высокую должность, а заодно попросить дозволения отправиться в Петербург в двухмесячный отпуск. После прибытия в армию он ещё ни разу не отдыхал и имел на такой отпуск полное право.

Фельдмаршал встретил князя с присущим ему радушием.

–  Эй, человек!..
– крикнул он так, чтобы его услышали в соседней комнате.
– Быстро всё на стол. Ко мне прибыл друг.

Вскоре на его рабочем столе появились несколько бутылок вина, закуска. Бутурлин сам наполнил бокалы и со словами: «За здоровье всемилостивейшей государыни!» нетерпеливой рукой поднёс бокал ко рту. Репнин выпил вслед за ним, после чего принялся расспрашивать фельдмаршала о жизни в Петербурге.

–  А что тебя более всего интересует?
– взглянул на него Бутурлин.
– Михайло Воронцов? Граф поднялся до самого верха: был вице-канцлером, а теперь великий канцлер.

–  А какова судьба графа Бестужева-Рюмина?

–  О Бестужеве и думать уже забыли. Прозябает в ссылке.

–  А фельдмаршал Апраксин?

Бутурлин, отодвинув от себя бокал, перекрестился:

–  Апраксин скончался, царство ему небесное. В том же селении, где находился под арестом. Следствию теперь конец, - добавил он, вздохнув с облегчением.

Опорожнённые бокалы были наполнены снова. Репнин попытался отказаться от второго захода: ему до вечера надо было вернуться в полк, а дорога от дождей трудной стала - с хмельной головой можно влететь в больше неприятности.

–  Ничего не случится, - отрезал ему путь к отступлению Бутурлин.
– Аль не желаешь со мною выпить? С фельдмаршалом, главным своим начальником?! Обижаешь, князь.

Обижать своего начальника Репнину не хотелось, и Репнин выпил с ним ещё. А потом ещё и ещё. После четырёх бокалов фельдмаршал сделался таким любвеобильным, что полез к гостю целоваться.

–  Ты - мой друг, и я тебя люблю. Проси что хочешь - всё для тебя сделаю. Говоришь, отпуск? Дам тебе отпуск. Не на два, а даже на три месяца могу дать. Отдыхай. Только малость надо подождать. Надобно сперва учинить пруссакам новое поражение. Сделаем сие - пошлю тебя с реляцией в Петербург, и будет у тебя не только отпуск, но и чин генерала. Верь мне, всё будет так, как я говорю. И давай за это выпьем.