Фемида его любви
Шрифт:
— Это я уже слышал, — пробасил один из мордоворотов, не реагируя на мои попытки его уговорить и деловито покосился на часы, после чего сухо бросил уже знакомую фразу. — Не положено.
— Ты знаешь, кто такой Семен Козлов? — я до крови закусила изнутри губу и вновь достала телефон.
Со стороны я была похожа на наркоманку. Красные глаза, нервозные движения, постоянные оглядки по сторонам и только тон не сочетался с общим образом — излишне самоуверенный. Или мне просто так казалось, а на деле эти мордовороты во мне видели лишь истеричку.
Плевать. Мне было безразлично, что обо мне думали эти шкафы. Это не у них за воротами
— Знаешь, что он сделает с тобой, когда узнает, что ты меня не пустил?
— Да плевать мне, кто твой Баранов. Ты сама уйдешь или тебе придать ускорение? — не выдержал второй бугай и угрожающе засопел.
«Видимо, к братику пожаловала важная персона», — подумала я про себя и поёжилась под непроницаемым взглядом. Ну, натуральные же головорезы! Черный костюм, под ним в тон футболка. Кобуру я тоже ребрами успела почувствовать, когда амбалы в один момент грубовато отшвырнули меня от дверей. Пробраться сквозь них не вариант, можно больше не пытаться.
Они непробиваемые. Их тараном не пронять. Мой брат таких называет бульдогами. Тупыми, упрямыми, но верными псами, в голове которых гипнозом звучит команда хозяина, и её ни в коем случае нельзя нарушать. Мне не нравилось сравнение с милой породой собак, которая уж точно туповатой не была, но в одном брат был прав: мне сквозь них не пройти. Свою дверь они будут охранять даже ценой своей жизни.
Брат… Я редко пользовалась фамилией Семы. Обычно предпочитала умалчивать про то, что являюсь сестрой здешнего бизнесмена, который имел большой вес в нашем городе. Упоминание имени Семёна всегда оказывало влияние в споре. Практически все двери становились открытыми. Практически все, но не дверь в офис брата, которую охраняли эти отморозки. Проклятье!
Я закатила глаза и нервно закрутилась вокруг своей оси, пытаясь дозвониться до Семена. Тщетно. Абонент временно недоступен. Моя последняя надежда рушилась на глазах. Я пропала.
— Спасибо за помощь, — потерпев фиаско, мне ничего не оставалось, кроме как поплестись обратно к припаркованной машине, рассуждая про себя о странных визитерах брата.
Интересно, кто такой великий пожаловал сюда, раз никого не пускают?
Почему-то неизвестный «великий» представлялся мне эдаким импозантным дяденькой лет сорока пяти в дорогом костюме со шлейфом элитного парфюма. За дверьми его ждут два молчаливых бугая (ну прямо как эти головорезы возле братишкиного офиса), у ворот — свеженькая «Бэха». А на съёмной квартире, в тайне от жены, сексапильная блондинка в кружевном белье красного цвета.
Так, Саша. Ты снова вдарилась в стереотипы, одернула себя мысленно, чудом не наступив в потёмках в лужу, и тут же огрызнулась своей чересчур правильной ипостаси. А чё стереотипы-то сразу?
Действительно. Почему бы мне думать иначе? Сегодня я окончательно убедилась в том, что все мужики одинаковые. Лживые, похотливые животные, которым ничего не стоит пройтись грязными ботинками по чувствам, наплевав, какой урон нанесут своим поступком. Для них совершенно нормально закидывать на уши лапшу из сказок о вечной любви, рассказывать, как жаждут встречи, а сами тем же вечером приглашают к себе в квартиру другую, кто готова исполнить любые желания.
Внутри зародилась с колоссальным трудом уснувшая ярость, притащившая с собой за компанию
Нет, ну каков подлец! Ну, разве он не урод? Лебезил передо мной, заваливал пачками комплиментов, чтобы только поплыла. А речи-то какие толкал?
«Сашенька, ты просто симбиоз Леонардо да Винчи и Афродиты. Настоящий самородок, безумно красивая. Как же мне повезло!»
Козёл. Я же почти поверила. Даже решила, что стоит забыть про свои мечты о чистой и светлой любви и выбирать надёжного. Конечно, от Егора так и веет надёжностью. Дура! Козлова — ты реальная коза. Не зря такую фамилию дали. Хотя, Овечкина мне бы подошла больше. Ненавижу!!!
Не прекращая ругать своего уже бывшего парня, я наконец-то добралась до своего крокодильчика. Так называла свой автомобиль — «Ягуар» тысяча девятьсот девяносто третьего года. Брат обзывал его кашалотом с колесами и всякий раз закатывал глаза, как только авто попадалось ему на глаза, а я эту тачку обожала. Мне её подарили на восемнадцатилетние за хорошую успеваемость в университете. Брат был готов купить любой автомобиль, финансовое положение позволяло, но я случайно увидела в автосалоне среди машин с пробегом лоснящиеся бока черного красавца и слушать не хотела больше ни про какие «Мазды». Плевать я хотела на расход, на проблемы с парковкой длинного седана и на слова Семёна про то, что это корыто скоро сгниет и тормозить Сашенька будет ногами по асфальту. К слову, кузов у машины оказался целым, а стоимость в три раза дешевле той самой «Мазды». Это была любовь с первого взгляда. Я холила и лелеяла свою «малышку», а сегодня на ней сбила человека.
Сегодня я стала убийцей и мне не к кому было обратиться за помощью. Брат был вне зоны досягаемости. Я почувствовала себя одинокой, брошенной и была сильно напугана. Еще никогда я не причиняла никому боль и тем более, не сбивала людей. От этого мне было еще страшнее.
Слёзы снова хлынули из глаз и я зашмыгала носом, вслепую ища ключи от авто в сумке. Ну что мне делать? В полицию обращаться? Признаться в содеянном? Каяться? Сесть в тюрьму? Нет-нет-нет, мне нельзя в тюрьму, я там погибну!
От мысли про тюрьму меня затрясло осиновым кустом и я зажмурилась, представляя, как приду сдаваться в участок.
Здравствуйте, меня зовут Александра Козлова, и час назад, кажется, я сбила насмерть человека. Почему кажется? Да потому что я сбежала, испугавшись содеянного!
Я не знала, кто те парни, которые забрали сбитого человека к себе в авто. Возможно, все было заранее запланировано чтобы подставить брата, у него полно недоброжелателей, а я — удобная цель для исполнения задуманного. Может я просто неудачно оказалась в ненужном месте. Я ни в чем не была уверена, кроме одного — тот человек бросился под капот неспроста и мне угрожала опасность. Только поэтому унеслась прочь, забыв про правила дорожного движения.
Как-то так должна была выглядеть явка с повинной в моих мыслях. Но факт оставался фактом: я сбила человека. Меня посадят, все мои мечты о выставках в третьяковской галерее канут в лету и буду я организовывать выставку в тюремной камере. Наверное мне и прозвище дадут. Художница. Или кисточка, как привык называть меня Семен.
Нет, мне ни в коем случае нельзя в тюрьму! Нужно попробовать позвонить еще раз. Семен сможет мне помочь и все уладить.
Я достала телефон и хотела уже нажать на кнопку вызова, когда услышала позади себя звуки шагов, а после мой рот зажала грубая ладонь, купировав крик ужаса.