Фемистокл

Поротников Виктор Петрович

Фемистокл в ту пору сильно враждовал с Аристидом из-за своей морской программы. Он не стал разубеждать Фаргелию: было просто не до этого. Мнест в законном порядке получил свободу и женился на своей бывшей госпоже. Выходить замуж за раба афинские законы всем свободным женщинам строго запрещали.

Однако на этом история не закончилась.

Вскоре после того как Аристид ушёл в изгнание, Фаргелия принялась упрашивать брата, чтобы он помог Мнесту обрести афинское гражданство. Фемистокл всякий раз наотрез отказывал в этом.

Но Фаргелия не сдавалась, поскольку была по уши влюблена в Мнеста. К тому же она знала, что среди афинских граждан есть выходцы не только из Фракии, но и из Азии.

Фемистокл надеялся, что с возрастом - Фаргелии было уже за пятьдесят пять!
– ненасытная плотская страсть его сводной сестры пойдёт на убыль, но этого не происходило.

…Вернувшись из Коринфа, Фемистокл поставил перед архонтами и пританами вопрос о помощи фессалийцам против персов.

В народном собрании разгорелись споры. В целом афиняне соглашались помочь фессалийцам - всё-таки лучше задержать врага подальше от Аттики, - но при условии, что и спартанцы не останутся в стороне.

В эти дни Фемистокл жил в постоянном нервном напряжении, ожидая вестей от Эвенета. И тут к нему домой опять пришла Фаргелия со своими просьбами об афинском гражданстве для Мнеста.

–  О чём ты говоришь, глупая!
– накричал на сестру Фемистокл.
– Твой Мнест даже греческий толком не знает! Он не умеет ни читать, ни писать. Не знает никакого ремесла, кроме одного, о чём я умолчу. Убирайся, милая! И не приходи ко мне с этим!

Фаргелия ушла со слезами на глазах, с видом глубочайшего страдания. Но спустя несколько дней она опять заявилась. Всё повторилось сначала.

Однажды к Фемистоклу пожаловал Дамонид, сын Харма, который давно был влюблён в Аполлонию. После того как Аполлония стала женой ваятеля Агелая, он превратился в одного из самых непримиримых недругов Фемистокла.

–  Глазам своим не верю!
– воскликнул Фемистокл, принимая Дамонида в своём мегароне.
– Знатный эвпатрид у меня в гостях! Да ещё в столь поздний час! Не иначе, что-то случилось.

На дворе стояла ночь.

–  Пока ещё не случилось, но может случиться, если нам не удастся договориться, - сухо промолвил Дамонид после обмена приветствиями.

–  Что ж, я слушаю тебя.
– Фемистокл указал гостю на стул.

Понизив голос, Дамонид сообщил Фемистоклу о том, что находившиеся в Азии Писистратиды тайно вступили в переговоры кое с кем из афинских аристократов, призывая их всячески настраивать афинян покориться персам без войны.

–  Для этой цели Писистратиды прислали с верным человеком большую сумму денег в Афины, - молвил Дамонид.
– Ия знаю, кто из эвпатридов согласился сотрудничать с ними.

–  Наверняка Зенодот из их числа, - без колебаний заметил Фемистокл.

–  Нет, ты ошибаешься.
– Дамонид отрицательно качнул головой.

Фемистокл назвал ещё несколько

имён, пытливо вглядываясь в лицо Дамонида, гладко выбритое и напудренное, как у девушки.

Дамонид лишь отрицательно мотал головой.

–  Ты пришёл, чтобы сообщить мне имена изменников?
– нетерпеливо спросил Фемистокл.

–  Да, но только за определённую плату.

–  Сколько ты хочешь?
– поинтересовался Фемистокл, полагая, что речь идёт о деньгах.

–  Это скорее не плата, а услуга, - сделал оговорку Дамонид.
– Я хочу, чтобы Аполлония стала моей женой.

–  Ты с ума сошёл!
– воскликнул Фемистокл.
– Агелай мой друг и Аполлония любит его! Нет, это невозможно.

–  Тогда я ухожу.
– Дамонид поднялся со стула.
– И кто знает, что может случиться в дальнейшем. Сегодня у Писистратидов мало сторонников в Афинах, но со временем их может стать больше, ведь золото способно творить чудеса. Если тайные друзья Писистратидов поделятся этим золотом с народом, то одерживать победы в экклесии тебе станет гораздо труднее. Ведь даже среди твоих друзей…

–  Ну, хорошо, хорошо!
– досадливо бросил Фемистокл.
– Я согласен с этим условием. Только мне нужно доказательство правдивости твоих слов.

–  Но и мне нужны гарантии того, что ты не обманешь меня, - сказал Дамонид, вновь усаживаясь на стул.

Фемистокл задумался.

–  Скоро Агелай отправится на остров Эвбею по каким-то делам. Я устрою так, что он не вернётся оттуда живым. На него нападут грабители по дороге и убьют. После этого ты сможешь взять овдовевшую Аполлонию в жены. Устраивает тебя такой оборот?

–  Вполне!
– улыбнулся Дамонид.
– Ас тобой можно иметь дело.

–  Теперь мне хотелось бы узнать, можно ли иметь дело с тобой?
– Фемистокл с ожиданием взглянул на Дамонида.
– Назови мне имя хотя бы одного изменника.

–  И что ты сделаешь?
– опасливо спросил Дамонид.

–  Я отниму у него золото Писистратидов, - сказал Фемистокл.
– Мне это золото нужнее.

–  А самого изменника ты… убьёшь?
– Голос Дамонида дрогнул.

–  Нет, не трону я его.
– Фемистокл усмехнулся.
– Я заставлю его и дальше выпрашивать деньги, но для меня. Я знаю, Писистратиды необычайно богаты! Они ведь не обеднеют, если часть их золота уйдёт не туда, куда нужно.

–  Как ты хитёр, Фемистокл!
– восхитился Дамонид.
– Я, пожалуй, назову тебе одного из тайных друзей Писистратидов. Дело в том, что этот человек задолжал мне двадцать мин и явно не спешит вернуть долг. Когда ты отнимешь у него золото Писистратидов, то, будь добр, отсчитай из этих денег мои двадцать мин. По рукам?

–  По рукам.

–  Так вот, - вновь понизил голос Дамонид, - этот человек - Геликаон, сын Филоктета. А золото он прячет на женской половине своего дома, это я знаю точно.