Фэн-шуй без тормозов

Донцова Дарья

– Я читала, что в Америке поймали человека, который прокалывал в супермаркетах упаковки с соком, – оживилась Катя, – и с помощью шприца вводил в них яд. Куча людей заболела! Таким варварским способом одна фирма решила утопить другую.

– «Успокойка» продается в стекле, а его не проткнуть, – вздохнула я. – Крышка металлическая, ее тоже не проколешь.

– Откуда ты знаешь? – поразилась Нина.

– Да так, видела в супермаркете, – туманно ответила я.

Ну не признаваться же, что сама люблю слопать перед сном баночку манной каши для младенцев! Между прочим,

детское питание очень вкусное, вот только на мой сон оно не влияет. Как спала сном праведника до увлечения «Успокойкой», так и сейчас дрыхну без задних ног.

– Тыков предложил Олегу слиться в один концерн, – продолжала Катя, – муж отказался, вот Дмитрий и отомстил ему. Думает, что я напугана, и он легко получит бизнес. Фигу ему под нос! Теперь сама начну заводом руководить. Научусь всем премудростям.

– Очень глупо травить в прямом эфире владельца бренда, который предполагаешь захапать, – с сомнением покачала головой Косарь. – Народу без разницы, какая фамилия у хозяина, Ветров или Тыков-Быков-Мыков… Игры бизнесменов не колышут простого человека, ему нужно, чтобы консервы хорошие были. А вот о том, как человек склеил ласты, поев в студии «Успокойку», покупатель запомнит крепко, и прости-прощай доброе имя продукта. Зачем, спрашивается, гробить репутацию продукта, который решил заполучить? Вся операция теряет смысл.

– Тыков ненавидел Олега! – звонко выкрикнула Катя. – Это ни для кого не секрет!

– Тем более неразумно убивать его в студии, – гнула свое Нина. – Тыков чего хотел? Бизнес Олега заграбастать или его смерти?

– И то, и другое! – занервничала Катя.

– А чего больше? – танком катила на нее Нина.

– Ну… думаю… бизнес больше, – пришлось признать Катерине.

– О, добрались! – подняла палец Нина. – Получается, что в убийстве не было необходимости. Случился, увы, инфаркт. Без всякого криминала.

Глава 3

Катя резко выпрямилась, открыла сумку, вытащила оттуда конверт и положила его на стол.

– Вот это должно поколебать вашу уверенность! – воскликнула она. – Письмо пришло за пару дней до смерти Олега.

Я взяла конверт, достала листок бумаги и прочитала:

– «Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять».

– Понимаете? – склонила голову набок Катя. – Вам ясен подтекст?

– Детская считалочка, – резюмировала я, – про длинноухого. Что вас насторожило?

– Ни обращения, ни подписи, – нервно стала перечислять Катерина, – нет адреса, марки, почтового штемпеля, не имелось и доставочной квитанции. Впрочем, я и курьера не видела.

– Дай глянуть! – велела Нина и, выхватив у меня бумажку, принялась ее рассматривать. – Это чья-то глупая шутка. Или вы взяли письмо, которое не вам предназначалось.

– Нам, – возразила Ветрова, – его явно Олегу подбросили. Помните весь стишок? «Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет, пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайка мой!»

В офисе на пару секунд стало тихо, потом я улыбнулась.

– Интересно, сколько лет считалочке? Я ее с детства помню.

– Это единственное, что вызвало ваш интерес? – съязвила Катя.

–

Лет в пять я очень переживала, – сказала я, не обращая внимания на ее заявление, – плакала и жалела зайчика. И папа рассказал мне продолжение истории о бедном пушистике: «Я кладу зайку в корзинку и несу его домой. Ой-ой, оказался он живой!»

– Ваш отец специально придумал эту строфу, чтобы дочь не ревела, – резко перебила меня Катя. – Всем известно: охотник прикончил зайца.

– Он выжил! – не дрогнула я. – Испугался только, небось его контузило. А потом ускакал в лес с пирожками для бабушки.

– При чем тут «Красная шапочка»? – возмутилась Катя. – Пироги здесь не в тему!

– Прекратите нести бред, – поморщилась Нина и посмотрела на Ветрову: – Вы живете в собственном особняке?

– Нет, в доме, где несколько квартир, – пояснила вдова.

– Тогда отчего вы решили, что дурацкий стишок является угрозой именно вам? – резонно поинтересовалась Нина. – Скорей всего, чьи-то дети баловались.

Катя нахмурилась.

– Конверт лежал на коврике у моей двери.

– И что? – улыбнулась я. – Вам его подложили по ошибке. Или, повторю Нинино предположение, баловались школьники.

Катерина прижала пальцы к вискам.

– Наш дом особый – это клубный кооператив.

– Извините, что? – не поняла Нина.

– В здании шесть этажей и столько же квартир – на шесть семей, – пустилась в объяснения Катя. – Имеется три лифта, в которых нет кнопок, а только прорезь для специальной карточки – всовываете ее в отверстие, и подъемник доставляет вас к апартаментам, не останавливаясь на других этажах. Более того, сесть в лифт, когда в нем кто-то едет, невозможно. Мы живем в пентхаусе. Так вот, когда я спускаюсь вниз, кабина не тормозит ни на пятом, ни на четвертом, свистит до первого этажа без задержки. Понимаете? Столкнуться с соседями можно лишь в общем холле, возле охраны.

– Да… – задумчиво протянула я. – Наверное, такая квартира бешеных денег стоила.

– За два года, что мы обитаем в этом доме, я всего пару раз встречала незнакомцев в подъезде, – продолжала, вздохнув, Катя. – Не знаю, с какого они этажа, как их зовут, живут ли у нас или к кому-то в гости пришли. Дом принадлежит некоему Баларову, у него в здании есть квартира, но, опять же, я понятия не имею, на каком этаже она находится. Хозяин лично отбирал жильцов. Олег говорил, что многие хотели попасть в «Парадиз», как называется клубный комплекс, но жесткий кастинг Баларова выдержало лишь несколько человек.

– Дети способны просочиться куда угодно, – со вздохом заметила Нина, – им никакие хитрые лифты не помеха. И потом, думаю, хозяин позаботился о пожарной безопасности, в доме должна быть лестница. Ведь когда в здании вспыхивает пожар, пользоваться лифтом строго-настрого запрещается.

– Да, лестница есть, – кивнула Катя, – но…

– Вот видите! – уверенно перебила ее Косарь. – Ребятишки на всякие штуки талантливы! Так что наверняка с письмом кто-то из местных шалунов постарался.

– Но в нашем здании нет ни одного человека моложе пятнадцати лет, – завершила фразу Ветрова.