«Фэн-шуй без тормозов»
Шрифт:
«Думала, убью сына на фиг! – признавалась в своем дневнике юная мамаша. – Визжал Никитос безостановочно! Ваще без передыху! Ну прям конец! Муж домой придет и хуже сына заводится, на меня несет: „У хорошей матери порядок, а у тебя…“ Спасибо, свекровь „Успокойку“ купила. Я ей за это все гадости простила. „Успокойка“! Вот где счастье! Берите сразу целый ящик!»
Почему дети мирно засыпали, вкусив содержимое банки, никто не понимал. Вроде это самая обычная манная каша с добавками! Может, успех в наклейке? Олег лишь улыбался и на вопросы отвечал
– Я люблю детей, вот и весь секрет.
Недавно Ветрова позвали поучаствовать в шоу «Интервью» на один из кабельных каналов. Ведущая программы, красивая дама по имени Ульяна, начала пытать бизнесмена и в конце концов сказала:
– Вот у нас в студии банка «Успокойки». Она абсолютно безопасна для здоровья?
– Конечно, – кивнул Олег.
– Никакого снотворного?
– Нас проверяли неоднократно, – усмехнулся Ветров, – и родители, и другие производители. Покупали питание в магазине и носили в лабораторию.
– И все чисто?
– Это качественный продукт, – пожал плечами Олег. – Выпускаем три вида: с сахаром, без оного и с фруктами.
– Чем вы кормите своих детей? – не успокаивалась Ульяна. – Готовы здесь на глазах у зрителей дать собственному малышу продукцию вашей фирмы? Мой помощник приобрел баночку в соседнем со студией магазине…
– У меня нет детей, – спокойно ответил гость. – Хотите, сам съем содержимое банки?
– Давайте, – обрадовалась телезвезда. – Прошу, начинайте!
Ветров решил использовать этот шанс для рекламы своей продукции. Взял баночку, повертел ее в руках и сказал:
– Это самый покупаемый вариант, без сахара. Обратите внимание на дату и осторожно поворачивайте крышку. Непременно должен быть хлопок, если его нет, выбросьте банку. Вот, чпок! Значит, герметичная упаковка. Где ложка? Ага, спасибо. М-м-м… Вкусно! Скажу по секрету, «Успокойку» частенько покупают пожилые люди в качестве альтернативы снотворному. Я и сам ее люблю.
– Неужели внутри безобидная каша? – разочарованно спросила Ульяна.
– Я похож на идиота, который станет гробить свое здоровье? – усмехнулся Олег. И вдруг схватился за грудь. – Ох!
– Что такое?
– Сердце, – выдавил бизнесмен, – колотится… снова…
Ведущая уставилась на Олега, студия замерла. Ветров закатил глаза и упал на диван. Тысячи телезрителей стали свидетелями доселе невиданного шоу под названием «Смерть в прямом эфире».
– Ну и ну, – пробормотала я. – Он и впрямь скончался?
– Да, – прошептала Катя, – умер.
– Худшей рекламы детскому питанию и не придумать, – констатировала Косарь. – Думаю, с того дня ни одной банки не было продано. А газета «Желтуха» наверняка уже разнесла весть о казусе по всей стране.
Я укоризненно посмотрела на Нину. Ну когда она избавится от ментовской прямолинейности? Сейчас Катя оскорбится… Хотя мне пока непонятно, зачем она к нам явилась.
Но вдова повела себя неожиданно.
– Верно подмечено, – кивнула она. – Продажи обвалились в ноль, в Интернете появился ролик программы, и он побил
– Секундочку… – остановила я Катю. – Кто убит?
– Олег, – мрачно ответила она. – Странно, что вы не поняли.
– Но кто лишил жизни вашего мужа? – хором спросили мы с Ниной.
– Имей я ответ на этот вопрос, не пришла бы сюда! – печально усмехнулась Катя.
Мы с Ниной переглянулись.
– А что сказала милиция? – поинтересовалась Косарь.
– Инфаркт, резкое нарушение работы сердца. Я не слишком разбираюсь в медицинской терминологии, – нервно пояснила Катя.
Я попыталась внести ясность:
– Олег умер в студии, он там был с ведущей Ульяной. Вы заподозрили убийство, но давайте рассуждать логически. Как Ульяна могла лишить жизни вашего мужа?
Катя нахмурилась:
– В кадре их действительно было двое, но на съемочной площадке находилась прорва народа – администраторы, операторы, звуковики, режиссер, гримеры, костюмеры, уборщицы…
– Олег приехал в телецентр здоровым? – поинтересовалась Нина. – Он не чувствовал недомогания?
– Нет, – покачала головой Катерина.
– А вообще он жаловался на боль в сердце? – вступила я.
– Никогда.
– Принимал какие-нибудь лекарства?
– Даже не прикасался к таблеткам! – воскликнула Катя. – Да поймите вы! Муж не пил, бокал шампанского на Новый год не в счет. Не курил. Мне не изменял. Занимался спортом. Два раза в неделю посещал фитнес-зал. Раз в год проходил обследование в клинике. Ложился спать в одиннадцать, вставал в восемь. У нас в доме не бывает копченой колбасы, жирной еды и крепкого кофе. Овощи, фрукты, рыба, оливковое масло – вот наше обычное меню. Ну, иногда еще яйца и творог. У него была только аллергия на животных, но это пустяк.
– Прямо не верится, – вздохнула Нина.
– Что, и сосиски не едите? – заинтересовалась я.
Катя сложила руки на груди.
– Я покупаю еду исключительно в магазине экологически чистых продуктов. За месяц до трагедии Олег делал кардиограмму и ему сказали: здоровье у него потрясающее, на троих.
– Сглазили, – подытожила Нина.
– Его убили! – возразила Катя. – В милиции, кстати, так же на мои слова отреагировали. Только что вон не выгнали. Выслушали, но дело открывать не стали.
В Косарь мгновенно проснулась цеховая солидарность.
– Так повода нет! Инфаркт не преступление.
– Нет, Олега отравили, – прошептала Катя. – Некто надумал убрать конкурента… Хотя почему «некто»? С какой стати мне миндальничать? Дима Тыков, это его работа!
– Даже если предположить, что некое лицо имело преступные намерения, то как оно их осуществило? – поразилась Нина.
– Отраву положили в банку, – выдала свою версию событий Катя, – муж съел кашу и умер…
– Крышка издала хлопок, – напомнила я, – герметичность была не нарушена.