Фенечка
Шрифт:
Не услышал. Более того я внезапно открыла, что он безразличен к дочке. Сначала испугалась, но потом успокоилась, опять найдя ему оправдание: мол, это его временная ревность фокусы творит, а на самом-то деле он любящий отец. Нам бы только продержаться эти первые месяцы…
Не буду распинаться, каких это трудов стоит, особенно когда самой едва девятнадцать перевалило. Говорят со вторым, третьим намного легче. Вроде и был у меня первый «ребёнок»,…но всё выветрила эта зараза «любовь»…
Кстати, дочку я назвала Фенечкой, в память той, первой.
Да, так вот первые полгода Антон вёл себя, скажем так, нормально. Я по наивности полагала, что он меня понял и всё у нас будет окей. Я даже не заикалась о свадьбе. Это ведь не
Но всё оказалось фикцией. И открыла мне глаза Фенечка. Та, первая…
А было так. Осенью приятель Антона пригласил нас на свою свадьбу, жил он в области в небольшом посёлке. Поехали все вместе, то есть с дочкой. Мама моя оказалась такой упёртой, что даже не приходила посмотреть на внучку. Категорично заявила: »Пока этот гнилец с тобой, ноги моей у вас не будет!» Ну и я вся в неё: тоже на принцип пошла. Вот такая дурацкая история: жили на одной улице и всячески избегали друг друга…
Приятель Антона, его отец, братья жены все заядлые охотники. От них я тогда впервые и услышала о стае «волкособак» странного красноватого окраса, а верховодит ими красная собака-сука. Стая избегала встреч с человеком, была чрезвычайно осторожная. Охотились в основном на зайцев, лис и кабанов и весьма успешно. Во время перекура разгорелся горячий спор о происхождении стаи. Подвыпивший тесть гнул свою линию, заглушая всех: это, мол, редкий вид красного волка, записан в Красную книгу. На что один дедок в изрядном подпитии сипло возражал:
– Я сам вот энтими глазами видел одну метарфозу: иду, значит, к болоту за утками. Глядь: а у дерева привязана собака, аккурат вся красного цвета. Уже подзадохлать в удавке-то. Что примечательно, мужики: заместо верёвки использовали пояс, я так думаю от бабского халату. Слухайте дале: тока я собрался к той сердешной поспешить на подмогу, к ак меня опередили. Волчара! Чуток подхрамывал на передню лапу, но не свежераненый, хорошо видно, рана старая, капканой повреждённая. Волчара в средних годах, по всему бирюк. Сунулся он, значит, к собачонке-то, ну, думаю, пора палить с ружья, спасать грешную душу. Тихо так тянусь к стволу, глаз не спущаю со зверюги. И вот хоть верьте, хоть зубы скальте, но замер я будто в землю врос. Да, нет, не от страха, не перебивай, а то враз перестану сказывать. Да, так вот расскажи кто мне, сам бы не поверил. Я-то грешным образом порешил, что волчара загрызёт собачонку, а он подошёл, обнюхал, затем лизнул в лоб, вроде как успокоил, мол, всё будет хорошо, потерпи. И перегрыз удавку у горла, аккуратно так перегрыз, а опосля тычет ей мордой в грудь, мол, вставай, пошли. И что вы думаете? Встала и пошла, правда как хмельная, всё на бок норовила завалиться. Так спаситель её притиснулся к боку, вроде как плечо подставил. Так и ушли вглубь леса. Думаю, от них и пошли твои, Сергеич, красные волки. Кстать: в наших краях они отродясь не водились, я по ящику смотрел - они всё больше на югах, в азиях там всяких…
Тогда я всё это пропустила мимо ушей: не до того было, да и не охотник я. А про пояс и подавно не вспомнила: мало ли я их порастеряла. Я и помыслить не могла, что через несколько часов встречусь лицом к лицу с этой таинственной стаей «красных волков».
Рано утром ещё до рассвета Антон разбудил меня: надо ехать, самое время, дороги пустые, быстро домчим до города. Собрались - выехали. Фенечка поначалу покапризничала, но вскоре затихла, под её сладкое сопение и я прикорнула на заднем сиденье…
А потом начался форменный кошмар. Удар, перевороты, снова удар. Я лишь на мгновение вынырнула из сна и вновь нырнула в бездну полной отключки. Очнулась от того, что меня тянули,
Странно, кто ж меня сюда притащил? Но не это в первую очередь поразило меня и, на время, даже про дочь забыла… рядом были волки. Пятеро. Судя по виду ещё молоденькие, в районе года и необычного красноватого оттенка. Поражало и то, как они были расположены. Двое стояли поодаль над распростёртым Антоном, причём один вцепился в его руку, а другой сжимал за шиворот. Двое других сидели как изваяние по обе стороны от меня на расстоянии двух метров и напряжённо всматривались в сторону машины. А там ещё один красный волк яростно рвал лапами скособоченную дверь, пытаясь проникнуть внутрь машины. И тут меня будто ножами полоснули: доченька!
Замычав, попыталась вскочить, но нахлынувшая тошнота ударила не только в голову, но и в ноги - кулем опять свалилась. Мои стражи по бокам осуждающе рыкнули. Но я уже не могла остановиться и элементарно поползла в сторону машины. Но мои стражи не дремали: один ухватился за юбку, другой - за сапог и властно тянули меня назад. Я хрипела захлёбываясь кровью, но все мои порывы были тщетны. Кончилось тем, что я на какое-то время опять потеряла сознание.
Вторично меня вернул в мир плач дочки. Она лежала рядом со мной, её зелёный комбинезончик -местами изорван - и личико были забрызганы кровью. Я порывисто взяла её на руки и тотчас, будто кто шепнул мне на ухо: с ней всё в порядке, кровь не её. Прижала её к груди, что-то мычу успокаивающее, слёзы льются ручьём. Почувствовав мои руки, дочка стала затихать, всхлипывая. Целую её прохладное личико, умываю своими слезами и чувствую: ко мне возвращаются силы. Пытаюсь встать и буквально натыкаюсь на взгляд, сверлящий меня в упор: в трёх шагах от меня стоял старший волк, правое ухо разодрано, роняет крупные капли крови на траву. От слёз я плохо вижу: расплывается, двоится. Смахнула слёзы о плечо, глянула - и тут меня словно саданули острым шипом под сердце: на меня смотрели до боли знакомые глаза. Глаза моего первого «ребёнка», моей Фенечки…
Я верила и не верила своим глазам, мысленно посылая проклятия в адрес родственников Антона, ибо в тот момент думала, что это их подлость.
Протянула руку и с трудом, но вымолвила:
– Фенечка…
Она в ответ неприятно оскалилась - и всё, знакомые глаза исчезли - на меня смотрели холодные жёсткие глаза волка. Вернее, конечно, одичавшей собаки, но тогда я увидела именно волчьи глаза.
Фенечка повернулась и пошла к Антону. Его продолжали держать распростёртым, скорее всего, сыновья Фенечки. Приблизившись к Антону, Фенечка резко хватанула его за плечо, молодые тотчас отошли на полшага. Фенечка резко, точно кабанью тушу перевернула Антона на спину.
Он был цел и невредим. Я в жизни ещё не видела человека с таким жалким лицом. В первый момент я даже вздрогнула, сердце сжалось от жалости: я решила, что это следствие травмы. Но вскоре поняла, что ошибаюсь: он просто до ужаса испуган, даже обмочился. В руке у него почему-то зажат пучок мокрой ветоши.
Оставив плечо Антона, Фенечка приблизила морду к его лицу, с рычанием оскалилась, капая слюной и кровью с уха.
Антон затрясся, завсхлипывал, что-то сипел, но вдруг по- бабьи визгливо закричал: