Феникс для снежного дракона
Шрифт:
— Что-то случилось?
— Нет. Все в порядке. Я лишь хотел увидеть тебя до церемонии. Ты ведь не из тех невест, которые считают, что жениху нельзя видеть их до церемонии?
— Я не верю в эту чушь, — покачала я головой, вспомнив, что соблюдение этих традиций на моей первой свадьбе не спасло меня от нападения дракона. Я сдержала улыбку.
— Я так и думал и лишь хотел сказать, что принял решение отнести тело Эйфина в старый замок.
Я подошла ближе и взяла руки Эйгара в свои, поглаживая его ладони большими
— Ты уверен?
Эйгар кивнул.
— Сегодня мы начнем новую главу. Время скорби прошло. Я хочу, чтобы в Фьеррадане звучал смех. А Эйфин должен быть рядом с родителями.
Я кивнула.
— Когда ты хочешь это сделать?
— Завтра.
— Мы можем сделать это сегодня. Уж если начинать новую жизнь, так сейчас.
— Ты не будешь против? Ведь это день твоей свадьбы.
— С первой свадьбы меня похитил дракон, теперь я смотрю на вещи проще, — улыбнулась я.
Эйгар нежно обхватил мое лицо ладонями, приблизив губы и запечатлев на них нежный поцелуй.
— Если ты будешь целовать меня так и дальше, я верну свое обещание, — шутливо пригрозила я.
— Как скажешь, — рыкнул Эйгар, давая выход своей страсти, сминая мои губы бешеным поцелуем. Я отвечала ему столь же неистово.
— Нет, постой! Платье! И гости! Нас ждут! — задыхаясь, проговорила я.
Эйгар сквозь зубы помянул Хозяина Мертвых.
— Сегодня ночью я не дам тебе спать, — пообещал он, проводя пальцем по моей нижней губе.
— Я тебе тоже, дракон.
— … и да найдешь ты путь в снежные чертоги предков, дитя снега и льда, пусть кристалл своим светом укажет тебе дорогу. Покойся с миром, спи спокойно и пусть Мать Первого Холода и Отец Вечного Льда укроют тебя своим снежным саваном, — монотонно бормотал Белхрай, вкладывая в тонкие мальчишеские пальцы голубой кристалл.
Я крепче сжала ладонь Эйгара, глядя в его непроницаемое лицо. Не каждая свадьба начинается с похорон, но происходящее казалось мне очень важным. Важным для Эйгара, меня, нашей дальнейшей жизни и всего шайра снежных, члены которого, кстати говоря, присутствовали на этих запоздалых похоронах.
Гости, среди которых были и фениксы, должны были собраться и ожидать нас в святилище позже. Происходящее же сейчас касалось только снежных.
Я не стала переодеваться, но мой наряд не казался неуместным. Все так и должно быть. Маленький брат шайраддана и все эти погибшие снежные словно стали немыми свидетелями того, что их дети отныне будут жить в мире и обретут покой.
Белхрай тихим голосом говорил что-то еще, а до моего слуха долетел какой-то звенящий звук. Я обернулась, поймав взгляды знакомых снежных. Звук повторился, а на дальней стене, совсем как в прошлый раз, я увидела голубое свечение.
— Что такое? — тихо спросил Эйгар, заметив мое волнение.
— Ты не слышишь? — одними губами пробормотала я, наблюдая,
— Нет.
— А свечение? Ты видишь его? — мне пришлось развернуть Эйгара и указать ему на дальнюю стену.
— Какое свечение? — на лице Эйгара отразилось такое замешательство, что я засомневалась, не привиделось ли мне. Но нет. Свечение было ровным и исчезать не собиралось.
Я подхватила платье и направилась прямо туда, куда звал настойчивый звук и свечение. Снежные удивленно смотрели мне вслед.
— Риона! — Эйгар ухватил меня за локоть, но я не сбавляла шага.
— Я должна посмотреть, Эйгар.
Он не ответил, но я знала, что Эйгар идет сзади. Я подошла к ледяной стене, на которой ярким светом горели знакомые символы — драконье крыло слева и птичье справа. И символы не погасли при моем приближении, как в прошлый раз!
— Неужели ты не видишь? Подойди, — я обернулась и потянула Эйгара за руку, — и смотри: вот же, драконье крыло, а здесь, — я прикоснулась к очертаниям птичьего, — похоже на крыло феникса.
Эйгар в замешательстве провел рукой по ледяной кладке. Стоило нам одновременно коснуться символов, как они засветились так ярко, что мне пришлось зажмуриться из опасения ослепнуть. Раздался оглушительный грохот, и я услышала отдельные испуганные вскрики снежных.
— Мать Первого Холода! — воскликнул Эйгар с таким удивлением, что я поспешно распахнула глаза.
Ледяная стена разъехалась в стороны, явив нашим глазам ведущую вниз лестницу из сотен и сотен ледяных ступеней. И все они горели синим светом, окрашивая стены сапфировым сиянием.
— Что это, Эйгар? — тихо спросила я. — Что там такое?
Он вышел вперед и закрыл мне путь вниз.
— Не знаю. Но я спущусь и проверю.
Я заставила его обернуться и посмотрела в его красивое мужественное лицо.
— Только вместе со мной.
— Риона, нет, — твердо сказал он. Я знала это его выражение лица — губы сжаты, отчего челюсть стала почти квадратной, глаза опасно прищурены.
— Да, Эйгар. Теперь всегда вместе. Или ты забыл?
Он чуть улыбнулся.
— Не забыл. Но я не хочу рисковать тобой и нашей дочерью.
— Ведь этот ход вырыла Эрисса, праматерь снежных. Какое зло может там быть?
Эйгар в нетерпении качнул головой.
— Тогда держись за моей спиной.
— Мой шайраддан, мой шайранна! — К нам спешил Белхрай.
Эйгар принялся что-то объяснять жрецу, а я сделала шаг назад, а потом принялась спускаться по ступеням. Сапфировый свет влек меня, манил, звал, заставляя спускаться ниже и ниже.
В моей памяти вспыхнули слова сказительницы Талиссы: «Вы шли по длинной лестнице, по ступеням которой текли реки крови. И воды той багровой реки пачкали ваше чудесное платье».