Феникс и ковер
Шрифт:
— Ого! — сказала Антея.
— Ага! — отвечал Сирил ей в тон.
— Угу! — выставил клюв из-под сириловой куртки Феникс.
— Это все наш милый старина ковер! — радостно воскликнул Сирил.
— Видите, как ловко он все устроил? — сказал Феникс, и в его голосе слышалось неподдельное восхищение. — Он выбрал самое простое и гениальное решение.
— О Господи, какая я все же свинья! — вдруг спохватилась совестливая Антея. — Я же совсем забыла о бедных Роберте и Джейн. Давайте скорее полетим домой, и я починю ковер.
Они быстро развернули ковер — им приходилось действовать с максимальной скрытностью, чтобы не
Щедрость замечательного дядюшки Реджинальда спасла сириловы «итоны» и антееву выходную куртку от печальной перспективы быть изрезанными на заплаты для ковра. Вместо этого, оставив Антею сшивать воедино разошедшие края дыры, Сирил отправился в ближаюшую лавку и купил там порядочный кусок американской клеенки, которой бережливые домохозяйки имеют обыкновение покрывать комоды и кухонные столы. Это был самый прочный материал, о котором Сирил только мог помыслить.
Затем они с Антеей принялись мастерить из клеенки подкладку для ковра и прошивать ее толстыми нитками. Эта работа заняла много времени, и Сирил, на которого отсутствие двух младших членов семьи производило весьма тягостное впечатление, начал всерьез подумывать о том, что Роберту с Джейн не так-то просто будет «прокатиться до дома на трамвае». Он изо всех сил старался помочь Антее, что, конечно, было очень любезно с его стороны, но, скажем прямо, приносило больше вреда, чем пользы.
Феникс молча наблюдал за трудовыми подвигами детей, но было видно, что им тоже постепенно овладевает беспокойство. Он то и дело потягивался, расправлял и складывал свои золотые крылья, становился то на одну, то на другую лапу и вообще вел себя как спринтер, ожидающий стартового выстрела. Наконец он сказал:
— Нет, я больше не могу выносить этого напряжения! Стоит только подумать о том, что мой верный Роберт, который положил мое яйцо в огонь и постоянно давал мне приют за отворотом своего норфолкского одеяния… О, нет! Надеюсь, вы извините меня…
— Да, конечно! — воскликнула Антея. — Нам нужно было раньше об этом догадаться.
Сирил открыл окно. Феникс взмахнул своими сияющими крыльями и в одно мгновение растворился в хмуром январском небе.
— Ну теперь-то все будет хорошо! — сказал Сирил, взял иголку, прицелился и изо всех сил вонзил ее себе в руку.
Конечно же, для меня не секрет, что все это время вам было не очень интересно читать про то, что делали Антея с Сирилом. На самом деле вы сгорали от нетерпения узнать, что произошло с Робертом и Джейн после того, как ковер вывалил их на освинцованную крышу дома под номером 705 по Эмерсхем-Роуд.
Но мне, видите ли, сначала нужно было рассказать именно о Сириле с Антеей. Признаться, меня не меньше вашего раздражает, что я не могу рассказывать одновременно обо всем, но такова уж нелегкая доля всех писателей — и читателей тоже.
Когда до Роберта дошло, что он больше не сидит на ковре, а лежит на холодных, мокрых, скользких и не очень чистых свинцовых пластинах чьей-то неведомой крыши, он выразился примерно в таком духе:
— Ну ничего себе!
Джейн же попросту разрыдалась.
— Ну же, успокойся, Киска, не будь такой несусветной плаксой! — успокаивал ее брат. — Все
Затем, как и предсказывал Сирил, он принялся оглядываться по сторонам, в надежде найти что-нибудь подходящее для сбрасывания на головы прохожим, до которых, ввиду большой высоты и присущей всем прохожим глухоты, докричаться не представлялось возможным. Как назло, ему ничего не попадалось под руку — на крыше не было ни камушка, не говоря уже о какой-нибудь завалящей черепушке. Свинцовые пластины были так плотно подогнаны друг к другу, что даже и не собирались разлучаться. Однако, как всегда бывает в подобных случаях, гоняясь за одним, они нашли другое — а именно люк, ведущий, по всей видимости, непосредственно на чердак дома.
И на этом люке не было замка.
— Эй, Джейн! А ну-ка, кончай хныкать и иди сюда! — бодрым тоном обратился к сестре Роберт. — Помоги мне поднять этот люк. Если нам удастся пробраться в дом, то, если повезет, мы сможем дойти до самых дверей незамеченными. Давай — раз, два, три!
Они толкали крышку люка до тех пор, пока она не встала под прямым углом к крыше, а затем сунули головы в открывшееся под ними отверстие. Пока они, напрягая зрение, всматривались в царивший на чердаке полумрак, крышка предательским образом свалилась на свинцовую облицовку крыши. Вызванный этим событием грохот пробудил к жизни необычное и ужасное в данных обстоятельствах эхо — снизу, из темных чердачных недр, донесся душераздирающий женский вопль.
— Нас накрыли! — отчаянно прошептал Роберт. — Ну теперь-то мы точно влипли!
Их действительно «накрыли».
Чердак, на который они с таким вожделением обращали свои взоры, по совместительству служил кладовой. Там было полно разных коробок, сломанных стульев, старых каминных решеток, деревянных картинных рам и всякой прочей всячины, среди которой выделялись свисавшие со стен мешки, набитые лоскутками и шерстяными очесами.
Посреди чердака, как раз под люком, стояла большая открытая коробка, наполовину набитая старой одеждой. Другая ее половина временно была свалена в кучу на полу, а посреди этой кучи сидела очень напуганная пожилая леди. Не было сомнений, что кричала именно она — тем более, что ей, кажется, и в голову не приходило остановиться.
— Не надо! — сказала ей Джейн. — Пожалуйста, прекратите! Мы вам не сделаем ничего худого.
Леди умолкла, но, судя по всему, была готова в любой момент возобновить свои вопли.
— А где вся ваша остальная банда? — поинтересовалась она.
— Они улетели на волшебном ковре, — чистосердечно призналась Джейн.
— На волшебном ковре?! — переспросила испуганная леди.
— Да, — подтвердила Джейн и, прежде чем Роберт успел посоветовать ей заткнуться, продолжала: — Вы наверняка читали про волшебные ковры. И еще с ними улетел Феникс.
Тогда леди поднялась на ноги и, осторожно лавируя между кипами белья, пробралась к выходу. Проскользнув в дверь, она с треском захлопнула ее, и вскоре до детей донеслись ее отчаянные и все еще испуганные вопли: «Септимус! Септимус!».
— Ладно! — быстро прошептал Роберт. — Я прыгаю первым, а ты за мной.
Он зацепился руками за край люка, немного повисел в воздухе, а затем прыгнул на сваленное внизу белье.
— А теперь ты, Джейн! — приказал он. — Повисни на руках. Да не бойся, я тебя поймаю. О, не будь дурой, сейчас не время для болтовни. Прыгай, говорю тебе!