Феникс обретает крылья
Шрифт:
А еще хотелось вспомнить, понять и почувствовать. Поймать ту странную легкость, которая позволяла ритмично сплетать слова и превращала довольно наивные мысли во что-то большее, чему верили.
Хотя, если и получится перестать притворяться, стихи все равно будут другими. Потому что сочинять их будет другой человек.
Интересно, они будут лучше или хуже?
И, наверное, все совсем неплохо. Уже сейчас. Он ведь и раньше своей жизнью рисковал, причем не ради чего-то, просто по глупости или со скуки.
— Я не позволю тебе умереть, — мрачно сказал Малик Тоэдо. — Обещаю.
Прозвучало
Мысли они тут все читают? Или это у одного бывшего бродяги все на лице написано? Помнится, раньше умел скрывать свои чувства, а сейчас…
А сейчас оно не нужно. Пускай знают.
Ангелы ведь всегда держат данное слово. Точнее, слово данное жителю Крылатого Королевства. Значит не позволит. Тэдэр ведь почти стал таким жителем, только и осталось получить свободу распоряжаться собой.
Просто хотелось в это верить.
— Я буду петь, — сказал Тэдэр. — Но я не смогу жить как тогда.
Даниил Лис опять хихикнул, но на этот раз отвернулся от окна, посмотрел на присутствующих так, словно только что их заметил, широко улыбнулся.
— Наивный ребенок, — промурлыкал как большой кошак. — Думаешь, кого-то когда-то интересовало как ты живешь на самом деле? Они сами придумают твою жизнь. Главное им не возражай, иначе разочаруются.
— Ага, — сказал Тэдэр. Еще один философ на его голову.
Что ж ему так с этими философами везет? С философами и начинающими психологами. Странный набор.
Погода на улице поменяться не успела, да и сама улица производила все то же забавное впечатление — военная форма украшенная рюшечками. Тэдэр шел, оглядывался и почему-то не задумался о том, куда на этот раз ведет его переговорщик. Хотя то, что не домой, было понятно сразу.
Потом серые дома сменились стеклянными свечами. Кажется, именно в таких принято обустраивать нечто вроде представительства у местных достойных, близких к правительству, представителей старых семей и прочих желающих продемонстрировать свой статус. До сих пор Тэдэру не случалось забредать в эту часть города. Поэтому он с любопытством оглядывался, самому себе напоминая туриста.
Лис шагал вперед уверенно, обстановкой не интересовался, казалось, даже не замечал людей торопливо перед ним расступавшихся.
Тэдэру хотелось ему завидовать. Ему и Малику. Наверное, стальную пружину воли не умеющие видеть тоже как-то ощущают и не стремятся становиться у таких людей на пути.
Десантник, перед которым разбегаются противники должно быть выглядел забавно.
— Куда мы идем? — наконец спросил начинающий турист, когда стеклянные свечи начали надоедать своим однообразием.
— Тебе нужно развеяться, — сказал Лис.
Серьезно так сказал. Сразу захотелось с ним поспорить.
— Развеяться? — переспросил Тэдэр.
— Да.
— Как развеяться?
— Увидишь.
Улыбка у переговорщика была загадочная и не предвещавшая ничего хорошего. У Яцуоми частенько такая бывает.
— А если я не хочу развеиваться? — с сомнением спросил Тэдэр. Он честно не знал, хочет или нет. С одной стороны —
Может, стоило обзавестись друзьями?
Даниил полюбовался его задумчивой физиономией, хмыкнул и выдал привычное:
— Тебе понравится.
— Точно у одного учителя с Яцуоми учился, — пробормотал Тэдэр.
И как оказалось — не ошибся.
Впрочем, Даниил Лис тоже был прав. Тэдэру понравилось. С первого взгляда. Еще в тот самый миг, когда он увидел голограмму на всю стену изображавшую мчавшихся куда-то на непонятном транспорте людей.
Оказывается, в стеклянных свечах бывают представительства не только сильных мира сего. Тут можно найти что угодно. Даже музей-офис полуподпольных гонок, признанных еще три сотни лет назад излишне травмоопасными, но так и не утратившими с тех пор ни своей популярности, ни зрелищности. Это если верить Лису. Небольшую лекцию об истории этих гонок он провел пока шли по длиннющему коридору и петляли между экспонатами, некоторые из которых удивительно напоминали груды металлолома. Тэдэр его слушал, любовался и хмыкал, демонстрируя заинтересованность.
А потом Лис остановился, выдал широченную улыбку и развернул экскурсанта к невысокому кряжистому мужику в сером комбинезоне.
— Рив, я тебе пилота нашел! — заорал вместо приветствия Даниил.
Мужчина, что-то высматривавший через окно медленно обернулся. Кивнул переговорщику, осмотрел Тэдэра с ног до головы, улыбнулся не разжимая губ и покачал головой.
— Новичок!
Слово прозвучало как ругательство.
— Талантливый новичок. Мне Ромка показывал его результаты на тестере — гораздо выше среднего. И это со всеми нагрузками…
— Плевать на нагрузки. Вид у него неуверенный.
— Ну, учитывая, что он ветрогоны вживую вообще ни разу не видел, хороший у него вид. Заинтересованный…
— Ни разу не видел, — ядовито произнес Рив. — Ну, пускай посмотрит, может сам сбежит.
И куда-то пошел, покачивая головой.
— Подумать только, они мне уже приводят даже не новичков. Этот вообще ничерта не умеет. И все туда же. Талант. Будущая звезда. А потом вези этих звезд в больницу и думай как объяснить их травмы…
Бурчал мужик долго. Петлял по узким, плохо освещенным коридорам, напоминавшим лабиринт. Но в итоге вывел в еще одно большое помещение, в центре которого аккуратным рядом висели в метре над полом те самые непонятные транспортные средства, на которых, то ли ехали, то ли летели люди на голограмме.
— Ветрогоны, — сказал Рив. — Старые, правда. Самый новый почти пятьдесят лет назад летал в последний раз. Зато история у них о-го-го. Любой из них может похвастаться, что его наездник был чемпионом и легендой. «Синий бес» даже тремя. Он братьям Товаго принадлежал, а они люди были занятые и участвовали в гонках по очереди.