Феникс обретает крылья
Шрифт:
Тэдэр подозревал, что весь собранный воспитуемыми камай по выходным зарывают обратно в песок, чтобы он, не дай бог, не закончился.
Лопата, сито, респиратор на лицо.
Тэдэр печально вздохнул и решил приниматься за работу. Серьезно решил. Во избежание еще одного рабочего дня. Но его отвлекли. Дин и какая-то девица, не придумавшая ничего интереснее попытки обозреть окрестности с верхушки четырехметровой волны.
— Сейчас рухнет, — философски заметил Дин.
— Точно, — подтвердил Тэдэр и зачем-то рванул к волне.
Он знал, что кричать бесполезно. Никто его не услышит, потому что возле волн есть нечто из семейства
— Кретинка! — рявкнул спасатель в лицо скалолазке и толкнул в сторону пологого склона. Хоть не засыплет. Так что в живых останется, если шею не сломает.
Под ногами что-то вздрогнуло, шевельнулось, Тэдэр рванул следом за съезжающей по склону на попе девицей, но так и не понял, успел или нет. Мир мог потемнеть как из-за того, что его засыпало, так и потому, что он обо что-то ударился головой. Экстренная тормозная система, такая. Хорошо, что респиратор не снял. Если засыпало, но успеют быстро откопать, задохнуться не должен.
Кажется, на этот раз ему не повезло. Спасатель.
Двести миллиардов проклятий.
Интересно, он действительно проваливается в сон, или попросту теряет сознание? Необычное ощущение.
Всхлип.
— Саша, прекрати реветь. Живой он. И даже почти здоровый. Подумаешь, руку сломал, за два часа срастим. Легкие мы уже очистили. Антидот, вроде, подобрали правильный, аллергической реакции нет. А мозгов в его голове никогда не водилось, иначе он бы здесь не оказался, — недовольный мужской голос, то приближается, то отдаляется. То ли его обладатель ходит туда-сюда, то ли слух врет.
— Я не знала, — несчастный женский голосок и еще один всхлип. Такой прочувствованный и виноватый, что захотелось открыть глаза и заявить, что все в полнейшем порядке, лучше просто быть не может.
— У тебя тоже в голове недостача. Спрашивать надо о местности, которую собираешься посетить. Ему хотя бы хватило ума респиратор натянуть, иначе бы не откачали, — еще один женский голос, очень недовольный и чем-то знакомый. Похоже, кто-то из учителей, возможно, психолог. Жгучая брюнетка, любящая стучать указательным пальцем по лбу. Иногда по своему, иногда по лбу непонятливого ученика.
Или они здесь все студенты? Никогда не интересовался.
— Карин, прекрати. Она все прекрасно понимает, — опять мужской, совсем близко, и что-то холодное прижавшееся к плечу. — Жизненные функции в норме, мозговая деятельность тоже, вот-вот очнется, а вы тут воспитываете друг друга. Неужели не смогли другого места найти? Запритесь в каком-то чулане и хоть передеритесь.
— У меня урок. Так что разбирайтесь дальше сами, — возмущенно прозвучал один из женских голосов.
Шаги на каблуках. Точно психолог. Тоненькие каблуки, до половины металлические, которые звонко цокают по коридорам. Красиво, почти музыка, и бедра покачиваются в такт, привлекая в группу даже тех, кому психология совсем неинтересна. Она ведь даже не ангел. Жительница Сайгона, пишущая диссертацию о психологии преступников. Совмещает полезное с полезным.
В свои семнадцать Тэдэр бы в нее непременно влюбился. А сейчас почему-то не получалось.
Впрочем, какая разница? Изменился и изменился. Все люди меняются, так или иначе.
Тэдэр глубоко вдохнул и открыл глаза.
Еще одна брюнетка. Тоненькая и миниатюрная, как статуэтка. Заплаканная. Сидит возле стола вполоборота, подперев ладошкой подбородок.
Мужчина, ей в противовес, высокий и ощутимо сильный, такой бы прекрасно смотрелся в армии среди десантников. А комбез медика выглядит на нем немного странно.
— Очнулся, — заметил очевидное мужчина, добродушно улыбнувшись.
— Очнулся, — подтвердил Тэдэр. Свой голос он узнал с трудом. Точнее, догадался, что голос все же его. Хриплый какой-то, словно проржавевший. И горло болит.
— Я бы на твоем месте помолчал. Дня три-четыре. Надышался всякой гадости, чуть легкие не сжег, — посоветовал мужчина. — Раздражение скоро пройдет, но связки лучше не напрягать.
— Ага, — не стал спорить Тэдэр. Надо, так надо.
Девушка встала и подошла ближе. Она оказалась смуглой и голубоглазой, с обаятельной улыбкой, и Тэдэр печально констатировал, что знает откуда она такая взялась. С Тишодэ. Там помимо блондинов и блондинок всех оттенков, изредка встречаются такие — черноволосые, с невероятно яркими глазами. Та еще редкость. Так что она заведомо сильнее него, ловчее и умнее, как и все тишодцы. Преимущество в росте на этом фоне терялось. Хорошо хоть не ангел.
— Ты полежи до вечера, а потом Саша тебя отвезет к Малику Тоэдо, — сказал медик, указав на девушку. Саша, значит. — Он желает с тобой поговорить.
— Зачем? — печально прохрипел Тэдэр.
Общаться со злым на весь мир руководителем центра Нила Шаи Тэдэру совсем не хотелось. Хватило и одного раза, чтобы на всю оставшуюся жизнь почувствовать себя полным ничтожеством. Малик Тоэдо был ангелом. Ангелом, которому настолько не нравилась его работа, что он решил нести это бремя до конца, дабы никому другому не портить жизнь. Своих подопечных он тихо призирал. Не из-за совершенных ими преступлений, а за то, что столь бездарно попались. Он не любил непрофессионализм в любом деле. Считал, что преступников нужно убивать на месте. Настоящих преступников. А их жалким подобиям, которые рано или поздно оказывались в центрах, нужно было сидеть дома и не рыпаться.
Тэдэр не мог не признать, что он прав. От этого становилось только хуже. А то, что оказался здесь не без помощи учителя, которому слишком сильно доверял, на самом деле жалкое оправдание.
— Надо, — весомо объяснил цель визита мужчина.
— Ладно, — решил не спорить по пустякам Тэдэр. Никуда же не денешься.
Мужчина громко хмыкнул и ушел, хлопнув на прощанье дверью. Пациент ему явно не понравился. Впрочем, в последнее время Тэдэр даже себе не нравится. Последние лет пять. Возможно не нравился и раньше, просто не замечал этого, потому что почти всегда был пьян. Зато стихи писал хорошие, хоть и наивные. Сейчас стихи не получаются. Совсем. Даже алкоголь не помогает. Муза, наверное, сбежала. Обиделась на то, что он долго о ней не вспоминал, а когда вспомнил, было уже поздно, она нашла кого-то достойнее.