Феникс Побеждающий
Шрифт:
Она повернулась к нему:
— Любимый, если не вернёшься, я останусь изгнанницей до смерти. И смерти ждать долго не придётся.
Он повернулся к ней. Как жаль, что лица не видно…
— Дафна, я…
Она приблизилась:
— Да?
Он приподнял руки, будто бы готовя объятья:
— Во время нашего полёта я понял… Ну, что ты и я… Что мы…
Она подалась ещё ближе:
— Да?
В этот миг всё залило ослепительным золотом света.
Станция повернулась к Солнцу. Во тьме, где остальные челноки и буксиры терялись, как пылинки, сиял Феникс Побеждающий — огромный, восхитительный, стокилометровый, трёхгранный,
Ни единый изъян не портил обтекаемости носа корабля. За толстыми плитами защиты, в четырёх километрах, прятались приплюснутые наросты антенн, передатчиков и бесчисленной прорвы датчиков и сенсоров. Они казались крохотными, украшениями, как чешуйки на шее кобры, но на самом деле иные антенны занимали километры.
За ними, вдоль хребта исполина, вспученные бугры мышц брони выдавали присутствие колоссальных ускорителей, портов и радиолазеров.
Посередине звездолёт опоясывали отполированные лепестки. Они могли распускаться и прижиматься к телу, изменяя поперечное сечение корабля, отчего тот менял свой норов при околосветовых скоростях. Когда корабль летел медленно, пластины могли раскрыться, как бутон или парус, и образовать огромную воронку улавливающих полей, собирающих частички межзвёздного газа в десять тысяч великанских атомных печей, занявших сердцевину корабля, где собранный газ превращался в топливо. На борту Побеждающего Феникса были целые заводы, ядерные утробы для вынашивания антиматерии, и выдача посрамила бы и дюжину фабрик, создававших антивещество около Равносторонней Станции.
Если же межзвёздного газа не хватит, Феникс сможет приоткрыть облицовку, как акульи жабры, и зачерпнуть вещества из фотосферы звёзд.
На корме находились двигатели. В жерло сопла целиком бы поместилась вся эта орбитальная станция.
Движки могли гнать так, что только свет поспел бы за кораблём. Ни сейчас, ни в прошлом — никто больше не создавал таких двигателей.
Другого такого корабля не было.
Но Феникс словно оледенел — дюзы молчали, ни одного огня не светилось около корабля, только свет Солнца отражался от золотых пластин корпуса.
Адамантиевое, трехгранное жало копья отожглось на сетчатке Дафны. Она заслонила лицо руками и попыталась проморгаться от зелёного отпечатка.
— Любимый, ты не договорил… (Кое-что до обалдения важное! О нас!)
Фаэтон, как приклеенный, уставился в пол и хмыкнул:
— Странно. Гляди, там корабль какой-то.
Он указал за стекло, будто надеясь, что Дафна разглядит своими обычными глазами, без увеличительных линз и отслеживающих надстроек нервной системы.
— Я и ты… Ты тогда не закончил. Дорогой?
— Прости, милая. Что такое?
— Да ничего. (Ладно. Хорошо. Пусть будет так. Сбегу с Аткинсом, а ты можешь искать ласки у жены в морозилке [19] .) На что ты там таращишься? На другой корабль? Феникс не приревнует?
— Видишь? Там точка.
— (Разумеется не вижу, болван.) Точка и точка. Что в ней такого? (И может ли какая-то точка стоить больше нашего последнего свидания?)
— На опознавательном радиогербе — крылатая пылающая колесница.
— (Ну ладно, мне чуточку интересно.) Это же личная яхта
19
Тут "жена-сосулька", сочетание ещё более сомнительной остроумности в пословном переводе.
— Он стыкуется с Вулканом, Солнечной батисферой. Смотри. Выстраиваются топливные ячейки, готовятся к встрече. Вот прилетели ещё.
— (Какого дьявола тут забыл Гелий?) Какого чёрта тут забыл Гелий? (Бьюсь об заклад, ты, дорогой, тоже понятия не имеешь…)
— Не знаю.
— (Так и знала.) До Трансцендентальности всего тринадцать дней. Почему он не с Пэрами, не на Земле?
— Не знаю.
(Ты повторяешься. Так что насчёт поцелуя на прощание? И как бы намекнуть, не спугнув?)
Дафна шагнула вперёд.
— Знаешь, любимый, мне казалось, что вот спасу тебя — и всё станет проще. Но всё оказалось хуже, чем я думала!
Он приблизился и почти её обнял, но прервал вернувшийся в комнату Сиглювафнир.
— Объявляю, что Вафнир согласен увидеть изгоя, именованного Фаэтоном, исключительно преследуя цель прояснить некоторые юридические вопросы.
— Боюсь, дорогая, это прощание. Не знаю, дадут ли увидеться с тобою до того, как переправят на мой корабль. То есть… В прошлом мой корабль. Столько хочется сказать…
— Эй! Некогда медлить! Если хотите увидеть Вафнира, идите сейчас! Потом будет поздно!
— Нам нужно решить некоторые вопросы. Дафна, запусти контейнер на экономную орбиту и включи маяк. Если смогу, отправлю шлюпку с Феникса. Надеюсь, Радамант и Вечерняя Звезда что-нибудь придумают. Не представляю что.
Дафна улыбнулась.
— Я найду, чем заняться. Со мной всё будет хорошо. Лети, одолевай чудовищ, а обо мне не волнуйся. Я только что поняла, что имеются, как бы сказать, нерешённые правовые вопросы. Тебе от Гелия кое-что нужно, и я, кажется, придумала, как это получить.
Удивление Фаэтона было видно и сквозь броню. Дафна же презирала Гелия? А теперь побеседовать хочет?
— Он тебя не примет.
— Примет, примет. Не беспокойся. До Трансцендентальности — тринадцать дней. Маскарад пока в силе.
Сиглювафнир предупредил в последний раз. Время для слов уходило.
Фаэтон протянул руку.
(Рукопожатие?!! Да за такое я тебе руку из сустава вырву и ей же насмерть исколочу!)
— Удачи, — сказал он.
Дафна улыбнулась в ответ. (Как же повезло тебе, потрох послеоперационный, что неуязвимый доспех защищает от побоев и контузий! От собственной же кровавящей конечности!) Покладисто вложила изящные пальцы в бронированную ладонь.
— Очень мило с вашей стороны, уважаемый сэр, что вы уделили мне внимание, несмотря на свою занятость. Я бесконечно благодарна за всё время, что вы можете на меня потратить.
Он притянул к себе, обнял. Даже сквозь броню чувствовалось тепло, Дафна растаяла и прижалась настолько близко, насколько позволили скафандры. В ушах горел его шёпот:
— Я вернусь.
И он ушёл.
Дафна смотрела ему в спину влюблённым взглядом, прощая всё.
А вот Фаэтон висит в невесомости — около сердцевины станции, в додекаэдре для посетителей. Со всех сторон белели, окружая, крупные пятиугольные панели. Одна из панелей транслировала окно. За ним на бархатно-чёрном фоне простирался его — его — Побеждающий Феникс.