Феникс

Ястребцова Анастасия

Чем больше росла мощь отряда, тем сильнее он чувствовал, что им пора было уходить: они не принадлежали этому месту. Природа вокруг начинала воспринимать их как нечто чужое, враждебное — слишком много разрушений несла их магия, слишком большую опасность представляла. И здесь не было никого, способного противостоять им: они нарушали баланс жизни.

Однажды во время майской грозы в скалу ударила молния, чуть не завалив осколками вход в их пещеру. Эльфы всполошились и выбежали наружу под проливной дождь, чтобы посмотреть, что произошло.

— Пришло

время возвращаться, — улыбнулась Ная, увидев чёрный выжженный след.

— Да. Похоже, нас зовут, — кивнул Эмиэль, встав рядом.

— Что это? — Лиас указал на круг, разорванный восьмиконечной звездой, который оставила над местом, служившим им домом уже больше года, природа.

— Это — символ Хаоса, Боги приказывают нам вернуться, — пояснил Асин.

— Что ж, значит, пришло время боя, — в предвкушении оскалилась предводительница.

Мужчины перевели на неё настороженные вопросительные взгляды, но к своему облегчению ни красной ауры, ни каких-либо других признаков агрессии не обнаружили.

— Если я снова пойду против всех идиотских правил, останетесь со мной? — судя по лицу женщины, она испытывала явное удовольствие, говоря это. — Давайте докажем, что мы имеем право жить так, как выбираем сами! Теперь Хаос будет на нашей стороне.

В глазах мужчин словно загорелся новый огонь: интерес, азарт, ожидание — они были готовы следовать за Наей куда угодно, в этот раз им даже не нужно было ничего говорить.

— Лиас, проводишь нас? — предводительница повернулась к светлому эльфу.

— Семь лошадей в подарок! — рассмеялся Иран.

— Конечно… — тихо отозвался Лиас.

Если бы ещё год назад кто-нибудь сказал ему, что вместо того, чтобы радоваться тому, что он наконец-то получит свободу, он будет чувствовать себя так, будто из его жизни уходит что-то важное, что-то, что должно было быть с ним, но почему-то исчезало, утекая, как вода сквозь пальцы, он бы посчитал такого умника сумасшедшим. А теперь похоже сумасшедшим стал он сам.

Пока все собирались, светлый эльф пытался предложить отряду дождаться более подходящей погоды или, по крайней мере, когда кончатся грозы, но ведомые каким-то непонятные чутьём дроу только покачали головами и ещё раз указали на чёрную звезду Хаоса, зовущую их обратно в свой подземный мир.

— Прости, Лиас. Ты, конечно, прав в том, что идти было бы проще, не поливай нас сверху вода, но у некоторых событий есть своё время, которое нельзя упускать. Наверное, тому, чья жизнь не ограничена такими мелочами, это сложно понять, — мягко потрепала светлого эльфа по волосам предводительница, закидывая на плечо свой дорожный мешок.

— Даже если моя жизнь не ограничена годами, это не значит, что я не понимаю ценности времени, — безуспешно попытался увернуться от её руки Лиас.

— Пойдём, — Кьяр легонько подтолкнул его к выходу, — мы тебя высушим, если промокнешь.

Светлый эльф вздохнул и направился следом за всеми вниз с горы: на самом деле, его мало волновали дожди и непогода, просто он пытался хоть немного отсрочить неизбежное.

В

лесу они нашли своих лошадей и дальше двинулись верхом. Путь обратно должен был занять намного меньше времени, чем путь сюда, и это неимоверно радовало тёмных эльфов, соскучившихся по тьме родных подземелий, по привычной еде и, конечно, настойке из плодов лиан.

Границы Линдэля обошли стороной, но из-за этого пришлось сделать довольно большой крюк и выйти на широкую равнину вдали от гор, вдоль которых они шли прошлый раз.

— Что это? — Ная смотрела на дым и какое-то хаотичное движение вдалеке: она плохо видела на таком расстоянии, но зато даже отсюда слышала крики и лязг металла.

— Война, — печально отозвался светлый эльф.

— Из-за чего? — равнодушно поинтересовался Эмиэль.

— Не знаю, — Лиас спрыгнул с лошади и прижал ладони к земле. Какое-то время он сидел неподвижно, после чего снова заговорил, — один из правителей хочет объединить два города, чтобы больше не было междоусобиц, и люди могли жить спокойно.

— Воюют ради мира, страдают ради счастья, — усмехнулась предводительница, — так это никогда не сработает. Идиоты…

— Сколько светлые эльфы себя помнят, так всегда было. Поэтому Кайларос и закрыл границы для внешнего мира: чтобы жить вдали от всех этих глупостей, — вздохнул Лиас, снова запрыгивая в седло.

— Это тоже не выход, — покачала головой Ная, — любые границы ненадежны. Рано или поздно всегда находится тот, кто способен их перешагнуть.

— Что же ты предлагаешь? — недоверчиво поднял брови светлый эльф.

— Живите ради мира, любите ради счастья. Разве тут можно предложить что-то ещё? — хмыкнула женщина.

— Никогда бы не подумал, что услышу что-то подобное от дроу… — едва заметно улыбнулся Лиас.

— Мы ценим свои жизни ничуть не меньше, чем другие расы, а может дальше и больше, — фыркнул рядом с Наей Эмиэль.

— Даже не влезете в сражение? — с какой-то непонятной даже для самого себя надеждой спросил светлый эльф.

— Это не наше сражение, — предводительница поставила точку и, развернув свою лошадь, повела своей отряд прочь.

Лиас шёл последним, думая о том, как сильно тёмные эльфы отличались от рас поверхности. Временами они напоминали ему животных: сильно развитое обоняние, глаза, способные видеть тепло в кромешной темноте и переключаться на обычное цветное зрение, клыки и сильные, мускулистые, как у пантер или леопардов, тела. Они во многом полагались на инстинкты, иногда даже не стремясь как-то анализировать свои действия. В их психике практически не было каких-то сложных эмоций: если радость, то радость, если злость, то злость. Они не утруждали себя тем, чтобы переживать о том, что испытывают. Невероятно выносливые как физически, так и морально: сколько бы над Наей не издевалась судьба, не похоже было, чтобы она или кто-то из её отряда считал это муками и страданиями — они просто воспринимали это, как очередное сражение, точно так же как непогоду и условия жизни на поверхности.