Феникс
Шрифт:
Теперь ему было худо.
Проглянуло солнце — впервые за несколько дней. Игорь шел, обходя побеги мухоедок, пробившиеся сквозь асфальт. Мухоедки этой осенью не брезговали ни комарами, ни припозднившимися пчелами. Дрянь мирок, в этом Света права. Когда они вместе выбирали «Любителей цветов», все виделось по-другому…
Что там твердили агитаторы про «ответственность выбора»?! В те времена модным считалось голосовать за «Покой и порядок», но Игорь и Света — и с ними маленький Димка — выбрали «Любителей цветов», и сразу из кабинки на избирательном пункте шагнули в новую реальность — ту, где победили
Мир оказался странным. Слишком абстрактная идея лежала в его основе, слишком непохожие люди его избрали — по разным причинам. Информационная среда, как могла, затягивала логические дыры; отсюда сколопендры на улицах, все эти мухоедки, растущие из асфальта, дома-бутоны и дома-батоны, да вот хоть бы и фениксы…
Пару лет назад Димка просил феникса. Просил страстно, но Игорь не мог эту тварь достать, а потому «сыграл воспитателя»: заявил, что Дима такого подарка не достоин, учится средне, не видит цели в жизни… Интересно: добудь тогда Игорь феникса и подари сыну — это сыграло бы роль? Изменило бы судьбу, смог бы Дима ответить нотариусу: «соглашаюсь с выбором отца»?!
Из-за угла показалась сколопендра. Она была хвостом в тени, а мордой уже на солнце, поэтому Игорь привычно замер. Сколопендра пересекла тротуар и исчезла в зарослях колючих кустов напротив.
Нельзя купить сына. Нельзя купить любовь, она живет какое-то время, как человек… И умирает. Только клетка бессмертна. Клетка делится, и делится еще, из одного старого выходит два молодых, и четыре молодых, и так, в геометрической прогрессии, целая площадь молодых, довольных, сильных организмов на месте одного дряхлого, усталого старика…
Ноги привели Игоря к школе. Уроки еще не закончились, но Длинный Славка и двое его приятелей сидели на спинке скамейки, поставив ноги на сиденье, и ели из кульков что-то малоаппетитное, перемазанное томатом.
— Эй, юноши, скоро звонок? — крикнул Игорь тем иронично-командным тоном, который только и возможен при вынужденном разговоре с трудными подростками.
Сидевший справа хмыкнул. Сидевший слева почесал нос. Длинный Славка подумал и ответил:
— Через двадцать минут.
На запястье у него была намотана железная цепочка.
Игорь поплелся обратно. Навстречу шла Света; Игорь остановился. Она идет, она нашла его, она скажет, что передумала…
Мимо прошла чужая женщина, только издали, только чуть-чуть похожая на жену.
Остро заболело сердце. Игорь нашел скамейку, уже перепачканную чьими-то ногами, и уселся на краешек.
Горше предательства нет ничего…
Как он любил эту женщину. Как оберегал ее от всего: сквозняков, безденежья, плохих известий. Как всякий раз радовался, возвращаясь домой, зная, что ему сейчас откроют. И как сам распахивал дверь, когда она возвращалась с работы, пропахшая свежестью и дождем, легкая, вечно в светлой одежде, с просветленным лицом. Он называл ее «Свет», в этом не было ни капли умильности, только правда.
А теперь Свет обернулся глухой стеной. И хоть бейся головой, хоть кричи — не услышит. Одна надежда — Светка никогда не узнает об этих тошнотворных, об этих предательских его мыслях: «Стоит ли жениться второй раз?»
— У меня есть мысль, — сказала мама как бы небрежно, но Димка весь напрягся от радостного предчувствия:
— Мысль? — вежливо переспросил папа. — Какая?
Они сидели на кухне. Может быть, последний раз ужинали втроем. Был четверг.
— Да. Я согласна… Отказаться от «Синицы» и выбрать что-нибудь другое. Хоть бы и «Единство с природой», там здравые мысли в программе… и мне нравится Петрова, их лидер, по-моему, исключительно приятный, вменяемый человек…
— Как это меняет наше положение? — в голосе отца был такой холод, что Дима, обмирая, понял: согласия не будет.
— Ну, — мама, кажется, тоже услышала лед в этом голосе и тоже растерялась. — Мне кажется… если мы оба чуть отступим от наших планов ради, гм…
И быстро посмотрела на Диму. И тут же отвела глаза.
— Об этом обязательно заговаривать сейчас? — отец смотрел себе в тарелку.
— А когда? — очень тихо спросила мама. — Завтра уже пятница.
— Светлана. Я похож на капризного ребенка? Который меняет решение по пять раз на дню?
Стало тихо.
— Я похож на нерешительного дурачка? — отец повысил голос. — По-твоему, я упрямлюсь просто из-за мерзости врожденной? И если бы я не был уверен, что «Рывок» — лучшее, что может быть для общества, для меня, для… для ребенка! И для тебя! Если бы я не был в этом уверен — я стал бы… пошел бы, согласился на…
Он говорил все глуше, а потом оттолкнул тарелку и вышел, оставив Диму и маму за столом. Мама посидела минутку, потом тоже встала и вышла в ванную, и тут же включила воду на полную мощность крана.
Дима долил себе чая из старого кожистого чайника.
Сегодня в школе он спросил у Длинного, где феникс.
— Сгорел, — ответил Славка и сплюнул. — А тебе что?
Он стоял у руля их семейной лодки, всегда в одиночку принимал самые важные решения. Жена ему доверяла, как ребенок — взрослому. Радостно и свободно.
Игорь сам выбирал врачей для Димки, который в детстве тяжело болел. Ни разу не ошибся. Он выбирал, куда они поедут летом, и что купить в первую очередь, и на какую тему Свете писать диплом, и куда устраиваться на работу; в контору, где она работала сейчас, он же сам ее и «сосватал», ко всеобщему удовольствию.
Как получилось, что он потерял ее доверие? Что, когда он сделал не так?
Помнится, он вошел в комнату, а на экране телевизора был этот очкастый лидер «Синицы» — лысенький, тощий, стареющий неудачник. И пел сладким голоском о прелестях своей платформы, а Света внимательно слушала. Игорь засмеялся без всякой задней мысли, вот, мол, какой дурак велеречивый. Света нахмурилась и сказала, что не такой уж и дурак. Игорь сказал, что человеку с лицом как у этого лидера он не доверил бы мусор выносить, а Света неожиданно возмутилась: при чем тут лицо! Почитай программу «Синицы в руке», там все правильно написано! Тогда уже Игорь перестал смеяться и заявил, что программа «Синицы» — просто картонная дурилка для дебилов. Света вдруг обиделась до слез и сказала, что у них на работе все выбирают «Синицу». И Маргарита Павловна, а она отнюдь не «дебилка»! И что Игорь мог бы уважать чуть больше выбор других людей… и самих людей, если на то пошло!