Феномен Бубна

Трахименок Сергей Александрович

— Не курю, — ответил Борис.

— Молодец, — сказал один из них, — помрешь здоровеньким.

Он коротко, почти как профессионал на ринге, ударил Бориса в печень.

Борис согнулся от болевого шока. Алина пыталась заслонить Бориса от новых атак хулиганов, но те как ни в чем не бывало двинулись дальше, ворча под нос:

— Мля. Не только не курит, но и спичек не имеет.

33

— Ну что, работнички, — произнес генерал, —

далеко ли мы продвинулись со вчерашнего дня?

— На воробьиный скок, тащ генерал, — сказал тот, что постарше и звался Михаил.

— Хорошо хоть так, — проворчал генерал. — И какая информация из Минска?

— Он появился там три года назад, — ответил Михаил.

— Что и требовалось доказать.

— Но это не Бубен, — сказал Валентин, — здесь какое-то невероятное совпадение внешности.

— Кстати, не одни мы его прокачиваем. Вчера какие-то хулиганы напали на него в городе, — сказал Михаил.

— Они избили его? — спросил генерал.

— Они ударили его. А он не смог даже уклониться. Это не Бубен. Бубен порвал бы тех двоих, как тузик грелку, — произнес Валентин. — Да и шрама у него нет. Может, это его брат-близнец, о котором мы ничего не знали?

— А что наши конкуренты? — спросил генерал.

— Они зашевелились. Техника, установленная у них в офисе, подтверждает это.

— Мало того, они собираются проявить ситуацию еще круче, — сказал Валентин.

— Откуда такие данные?

— Все об этом говорит, — сказал Валентин.

— Хорошо, пусть они ее проявят, а мы воспользуемся результатами, — произнес генерал. — Вас что-то в этом варианте не устраивает?

— Все это может выйти из-под контроля, — сказал Михаил, — и тогда нам всем достанется на орехи.

— Кому это нам? — грозно произнес генерал.

— Нам, нам, — произнес Валенти, — тем, кто разрабатывает человека, похожего на Бубна.

— Выражайтесь конкретнее, — сказал генерал, — чем это вам грозит?

— Дело в том, — начал молодой, — что Петруха и его ребята оживились потому, что предполагают, что это все-таки Бубен или его брат-близнец, который послан Бубном.

— Еще конкретнее, чего они от него ждут?

— Они думают, что он приехал взять общак. то есть фонд, вот они его и пасут, проявляют.

— Не лишено логики, — констатировал генерал. — А может быть, нам стоит их опередить?

— Мы связаны в средствах, — произнес молодой, — бандиты могут себе позволить все, а мы ничего.

— Послушайте, — сказал генерал, — чего мы гадаем: Бубен — не Бубен? Он же был сотрудником российских правоохранительных структур. У нас должно быть его дело-копия с фото и дактокартами.

— Дело у нас есть, но дактокарт в нем нет, — сказал молодой.

— Почему? — язвительно спросил генерал.

— Их оттуда кто-то изъял, — ответил опер

постарше.

— Вы хотите сказать, что у нас в управлении.

— Я хочу сказать только то, что сказал, — произнес старший, — дактилоскопических отпечатков Бубна у нас нет.

— Свяжитесь с россиянами, пусть вышлют нам копии из его личного дела.

— Я думаю, что нам этого делать не надо, — сказал старший, — если это не он, то нас потом коллеги из России просто засмеют.

— Так уж и засмеют, — проворчал генерал, но не стал настаивать далее на запросе в Россию. — Ладно, идите оба.

Когда сотрудники вышли от начальства, старший спросил того, кто был моложе:

— Валя, а ты почему решил, что Петруха зашевелился?

— Да мне так почему-то показалось.

— Ты, когда кажется, либо крестись, либо со мной делись.

— Чем? — испуганно спросил тот, кого назвали Валей.

— Информацией. У меня данных о том, что Петруха зашевелился, нет. И вчерашний конфликт Бульбовича с хулиганами — это вовсе не Петрухина прокачка, а обычная случайность. Так что ты не беги впереди паровоза.

— Дался вам этот паровоз, — ответил Валентин.

— А кто тебе еще про паровоз говорил?

— Жена.

— Дак ты не женат.

— Вот потому и не женюсь, чтобы мне мозги полоскали только на работе, но не дома.

34

Солнце заглянуло в окно спальни в квартире Алины. И его лучик в виде маленького зайчика заиграл на лице спящего Бориса.

— Который час? — спросил он у Алины, открывая глаза.

— Начало девятого. Ты куда-то торопишься?

— Нет, но мне приснился страшный сон, что я опаздываю на съемки, причем на прямой эфир.

— А чем прямой эфир отличается от кривого? — спросила Алина.

— Ценю твой юмор, — ответил Борис и потянулся.

Алина прижалась к нему и сказала:

— Ты так изменился, стал таким ласковым.

— Почему стал? — удивился Борис.

— Извини, вырвалось, — произнесла Алина виновато.

— Ладно, это ты меня извини, если обидел, — сказал Борис.

— Ничего.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил он.

— Да.

— Что?

— Я боюсь, слишком много странного происходит вокруг тебя.

— Например?

— Например, нас с тобой вчера дважды фотографировали, один раз возле крепости, другой — в ресторане.

— Странно, а я ничего не заметил, — сказал Борис. — Почему?

— Что почему?

— Почему ты слышала это, а я нет?

— Потому что я боюсь за тебя, — сказала Алина через некоторое время. — Давай уедем отсюда.

— Знаешь, а я не чувствую никакой опасности.

— Потому что ты мужчина, а вам, мужчинам, не дано ее чувствовать.