Феномен «Что? Где? Когда?»

Корин А.

– Мне кажется, из того, что вы рассказали, следует еще один вывод: как же мы не уважаем друг друга! Причем часто даже и не подозревая об этом.

– Не уважаем - еще что! Пусть простят меня дорогие пенсионеры, но как же некоторые из них терзают нас! Особенно ветераны войны. Мы относимся к ним с большим почтением, но это же не значит, что каждый их вопрос обязательно должен быть использован в игре. А бывает, и нередко, не включили в передачу вопрос - тут же летят протестующие письма на телевидение, затем в центральные газеты, в Министерство культуры и прочие высокие инстанции.

– Когда говорят о команде телезрителей, вероятно, все-таки

имеется в виду другая часть вашей аудитории. Что это за люди?

– Люди, конечно, совсем разные, но что обращает на себя внимание - потрясающий энтузиазм. Иному человеку лень матери письмо написать, а тут он готов послать за тридевять земель тяжеленную посылку - и это при наших-то очередях на почтах! Вот столяр придумал вопрос: "Как нужно настилать доски для пола?" - и шлет ящик этих досок, чтобы нам не затрудняться. Шлет, не догадываясь, что, если уж мы живого бобра на передачу привезли, то доски для пола как-нибудь достанем... Однажды пришла здоровенная коробка, причем не очень тяжелая. Нам, конечно, интересно, что там. Сбежалась вся редакция. Вскрыли - и женщины чуть не попадали в обморок: в коробке лежит череп коровы! Для иллюстрации к вопросу: "Зачем корове рога?" А другой зритель прислал... кирпичи. Он каменщик, придумал вопрос насчет кладки... Едва дотащила.

– У вас что же, нет грузчиков?

– Какие грузчики? Да притом в редакции работают в основном женщины. Каждую неделю езжу в ближайшее к телецентру отделение связи и забираю сразу штук двадцать посылок.

– Говорят, у вас такая огромная почта потому, что все хотят что-то выиграть. Это верно?

– Желание выиграть свойственно людям. Думаю, однако, что уровень "Что? Где? Когда?" сегодня уже настолько высок, что многим важен не столько выигрыш, сколько сама возможность участвовать в острой интеллектуальной борьбе, испытать себя. "Знатоки" пользуются теперь такой популярностью, что люди присылают им - просто так, в подарок - и дорогие книги, и бутылки коньяка, и уральские самоцветы... Один телезритель хотел даже подарить целую библиотеку. С трудом отговорили.

– Прежде чем письма попадают в руки Ворошилова, они тщательно фильтруются. Вы уже упоминали о разборщиках. Расскажите о них подробнее.

– Это энтузиасты. Когда-то, на заре существования клуба "Что? Где? Когда?", их было много. Но с каждым годом найти таких людей становится все труднее.

– А в чем причина?

– Нужно разобрать тысячи писем, пока отыщешь крупицы оригинальных идей. Люди устают, раздражаются и, в конце концов, уходят. Вообще усталый и раздраженный человек крайне вреден в нашем деле. Его захлестывает поток писем, и он начинает плыть по течению, теряет остроту восприятия. Необходимо постоянное сопротивление этому потоку, чтобы не укачало. Изо дня в день, из месяца в месяц ты читаешь, читаешь, читаешь почту. И нередко наступает момент, когда человека заклинивает, и он просто перестает отличать оригинальные вопросы от стандартных. Иногда предлагает в работу целую гору, а в ней, увы, ничего заслуживающего внимания. Узнав об этом, сдается: "Больше не могу!" И мы честно отвечаем: "Спасибо, но больше и не надо".

– А какова оплата разборки?

– Долгое время была - копейка за письмо. За разборку тысячи писем платили десять рублей! Поэтому, сами понимаете, приходили к нам только те, кому это интересно. Ради одного лишь приработка на такую работу вряд ли согласишься. Была у нас, к примеру, студентка-психолог - ее наша почта интересовала с профессиональной точки зрения. Ведь

на этих письмах можно диссертации защитить! Однажды позвонил инженер-изобретатель, спросил, чем он мог бы помочь. Мы пригласили его в разборщики, но он не выдержал потока серости. И так многие: вначале предлагают свою помощь, а потом уходят. Иные просто не чувствуют вопросов. Тут надо обладать интуицией.

...Из рассказа Валентины Андреевой я понял, что разборщиком в "Что? Где? Когда?" может стать в принципе любой человек, независимо от профессии, если он обладает разносторонними знаниями, железным терпением и добросовестностью. И еще - если он влюблен в игру и, как говорит Ворошилов, "чувствует вопрос животом". Такие люди здесь на вес золота, хотя платят им отнюдь не золотом.

– Сегодня пришла на работу, - говорила мне Андреева, - лежит партия писем от Людмилы Ивановны и записка: "Валя, здесь, может быть, и полный бред, но не могла выбросить - кажется, что-то есть. Вдруг подойдет?"

Инженер-химик Людмила Ивановна Чикушева, как я узнал, установила своеобразный рекорд: семь лет подряд изучает почту клуба. Недавно вышла на пенсию и целиком переключилась на эту работу. После всего, что я услышал о Людмиле Ивановне, мне захотелось с ней познакомиться. Тем более что меня пригласили на совещание "большой тройки", которая помимо всего прочего должна была обсуждать вопросы из арсенала Чикушевой. Но, прежде чем отправиться к Людмиле Ивановне, я прочитал один любопытный документ - "Памятку разборщикам". Приведу отрывок из этой памятки:

"...письма сдаются в отдельных конвертах с пометками "Отзывы о передаче", "На участие в отборочном туре", "Претензии". Четвертая труппа писем, с грифом "Вопросы на конкурс", требует предельно тщательного отбора и анализа.

Вопросы и возможные ответы на них должны содержать полезную информацию для широкого зрителя, давать возможность игрокам использовать свои знания, свое умение сопоставлять факты, анализировать ситуацию, проявлять находчивость и сообразительность, фантазировать, применять метод "мозгового штурма". Таким образом, вопросы на точное знание не могут участвовать в конкурсе. Особое внимание надо обращать на те вопросы, которые несут в себе социально значимую информацию...

Обязательно указываются отсутствие в письме источника информации и фотографии автора.

Конверты используются в эфире! Поэтому вскрывать их необходимо аккуратно.

Открытки и письма, не вошедшие ни в одну из указанных групп, сжигаются. Категорически запрещается использование их как макулатуры.

Выполненная разборщиком работа сдается редактору В. А. Андреевой".

...Первое, что бросилось мне в глаза, когда я пришел к Людмиле Ивановне Чикишевой, - стоявший на полу огромный мешок. Извинившись за вольность, приподнял его - пуда полтора. Полтора пуда писем!

– Сколько здесь?

– Тысячи четыре, - ответила она. – Было шесть, две тысячи уже разобрала. Нашла с десяток тем и вопросов. Завтра их будет обсуждать "большая тройка".

– Как думаете, что-нибудь используют?

– Если пойдет хоть один вопрос, даже не на передачу, а в отборочный тур, - буду считать удачей.

– Так мало?

– Ну что вы - мало! Мы подсчитывали: в среднем на десять тысяч писем приходится один по-настоящему остроумный и красивый вопрос.

Людмила Ивановна проводит меня в свой кабинет. Я ожидал увидеть и там горы писем, но вижу лишь чистый рабочий стол, а на стеллажах - книги, книги...