Феномен Девы Марии или пари на беременность
Шрифт:
– А как… как тебя зовут? – спросила я, хотя и так уже его имя высветилось перед глазами. Пылающими буквами.
– Напряги мозги, Лия. А я думал, что у нас все получится, а ты… Эх-х-х…
– Думал? – во мне вдруг стала просыпаться такая злость. Меня обвели вокруг пальца, и еще обвиняют, будто это я сама себя обманула. – Ты что здесь делаешь, м-мм? Я сбежала, чтоб подумать, а ты приплелся следом!
– Одним местом подумать, а Лия? А вот не получилось, нет такого испанца! Так тебе и надо, получила то, чего просила…
– Ах ты клоун! – вскочила я и стала колотить наглеца подушкой. –
Я гонялась по кровати за Филом-Олежеком-Филиппе, и со всей силы лупила его, горькая обида застила глаза слезами.
– Пошел вон, мерзавец! Видеть тебя не могу! Меньше чем за неделю умудрился всю мою жизнь с ног на голову поставить! – очередной раз попала по спине обидчику, Фил поймал подушку за другой конец и рванул к себе, перья белой метелью взметнулись вверх и закружились вокруг нас.
– Я уйду, конечно. Даже к лучшему, что ты так попалась, не так больно расставаться. Прощай крошка! – наигранно весело кинул бывший студент и мой воздыхатель, и исчез за раздвижной дверью. Он был очень зол и обижен, это хорошо читалось по его напряженному лицу.
Я осела на пол, перья опускались мне на голову и плечи, легко, совсем не ощутимо. «Верни, верни, верни…» - стучало в мозгу. Я встала и на трясущихся ногах вышла из каюты. Мы успокоимся и поговорим, ведь он так и не объяснил ничего. Куда он сейчас от меня денется, с яхты, посреди океана? Но как оказалось, пока я спала, мы вернулись в порт, и теперь я смотрела с палубы вслед уходящей любви, которая так и не успела распустить свои дивные цветы. Он почти бежал, стараясь быстрее покинуть меня.
– Олежек… - прошептала я сквозь слезы. Потом спустилась снова в каюту и упала на кровать, тревожа успокоившиеся перья.
Меня будто в навоз макнули, прямо до макушки, ощущала себя тварью. Точно, Олежек, то есть Филипп так и назвал меня, хотя какое право имел? Только со мной такое могло случиться, и все моя невнимательность. Вот не умею я ладить с мужчинами и всё тут. Ну что Исаева? Поздравляю - ты глупая овечка! Чудо в перьях...
16.
Три недели спустя…
Филипп
Стою у окна, открыл форточку в кухне и дышу прохладным сырым октябрьским воздухом. Мне необходимо отдышаться, прийти в себя после разговора с неожиданным визитёром. Приехал с работы и нашел у своего подъезда лучшего друга, сидящего в черном, явно прокатном авто. Я давно его ждал. Просто мечтал о встрече, мечтал, чтобы он приехал мстить мне за сестру. Хотел, чтобы он врезал мне от души, да и не раз, а раз так десять приложил бы меня лбом о стену, со всего маху. Чтоб мои мозги встали на место. Я понимал, что моя крошка страдает, и что я тому виной.
Мы одновременно увидели друг друга, я припарковался на своем обычном месте и вышел из машины. Илья тоже, раздраженно хлопнув дверцей, встал у капота, в метре от меня.
– Илюха… - приветствие, как всегда мы делали, с медвежьими объятиями и похлопываниями по спине, сейчас казалось совершенно не к месту. В чем я удостоверился в следующую секунду. Мой лучший
– Это лично от меня, за потерянное спокойствие. Могу еще от Эрики добавить, которая с ума сходит от беспокойства за подругу.
Я сплюнул кровь, которая сочилась из рассеченной губы, и приготовился принять еще хотя бы пару ударов. Заслужил. Но Илья похлопал меня по плечу и кивком головы пригласил в свое авто.
– А от твоей сестры приветов не будет? Типа этого? – я показал пальцем на начавшую опухать нижнюю губу.
– Нет. Лейка ничего тебе не передавала. Она забыла о тебе.
Я вскинул голову и пристально посмотрел в прищуренные серо-зеленые глаза друга. Как забыла? Но задорный блеск этих глаз дал понять, что Илья дразнит меня. Мы сели в салон автомобиля. Впервые в жизни столько молчим. Я не решался первым начать разговор, и друг молча сопел, разглядывая лобовое стекло.
– Как она? – вырвалось у меня. Молчание стало угнетать.
– Хорошо.
– Хорошо?! Ты примчался ко мне, на другой континент, чтобы врезать и сказать, что всё хорошо?
– Не ори! Лейке и правда, хорошо. Она изменилась… стала безумной и равнодушной к своей безопасности экстремалкой. Ни дня без приключений. Достало, с ума сходить из-за нее, - Илья со злостью ударил по рулю и выругался матом, - и в этом целиком твоя вина! То она ныряет, подолгу не всплывая на поверхность… Эрика по палубе начинает бегать и причитать. Приходится мне надевать снаряжение и лезть вытаскивать ее. То со скалы прыгает без страховки, то с вертолета в океан… А недавно поехала на экскурсию в пещеры и вечером группа без нее вернулась. Я всех на уши поднял, два дня без сна и отдыха… А она довольная, природой восхищается, бли-и-нн!
Я слушал друга, не перебивая, боясь пропустить хоть слово. Экстремалка? Лия? Чувствую, что слишком мало мне прилетело от Илюхи. И что надо исправлять ситуацию, пока моя крошка не наделала бед. Я думал, что она поплакала и успокоилась, забыла про меня. А она…
– А самое интересное по вечерам! Намарафетится и в казино идет. Шикарная просто! Я даже не думал, что моя сестра такая красавица! Не глядя ставки делает и каждый раз выигрывает. Прикинь?! Вообще без проигрышей! Казначей из казино ко мне в истерике прибегал, просил, чтоб я урезонил сеструху, пока она их заведение по ветру не пустила. И что делать думаешь? – воззрился на меня друг, будто взывая о помощи.
– Что делать? Приедет – поговорю с ней. У нее скоро же отпуск заканчивается? Или приехала с тобой? Лия в Москве? – через несколько дней и правда месяц, как крошка от меня сбежала в другую страну.
– Нет, не приехала. И не собирается пока. Но если и дальше будет мне нервы мотать, я ее лично в посылку упакую и на твой адрес вышлю, разбирайтесь с ней сами, - буркнул Илюха и посмотрел на меня, смех светился в его глазах. – Пока в отъезде, приставил охрану к ней, чтоб по пятам следовали. Так она и их уже до истерики довела. Григ недавно звонил, говорит, что она второй день их за нос водит, утром до водопада идет, а потом будто сквозь землю проваливается. Ори, не ори – не дозовёшься. А через несколько часов, вечером, от водопада идет, заспанная и спокойная. Вот куда она ходит, а?