Феномен хищника
Шрифт:
В мыслях Несущей Жизнь проявлялась всё более сильная заинтересованность. Похоже, Одинокая подсказала неплохой выход. Её фантазия разыгрывалась всё сильнее:
– «А вместо пальцев руки можно использовать модифицированный хвост. Сделаем его чуть помощнее, на кончике будет раздваиваться… Или, лучше растраиваться – вот и готовый манипулятор».
– «Оригинальное решение!» – признала Лариса, стараясь есть мясо как можно аккуратней, чтобы не пачкаться. –«Внешне всё будет как прежде, а на самом деле…»
– «Ну да! Только не демонстрируй сверхспособности детям».
Доев
– «Тут неподалёку есть довольно необычный город старых людей – снижаясь, я заметила его утром. Дома намного красивее, чем в любом из тех, что видела раньше».
– «Безумцев там нет», – ответила девушка на мой непроявленный ещё вопрос. –«Город совершенно пуст, за исключением птиц и мелкой живности»,
Конечно, любопытно взглянуть – ведь я не видела вообще ни единого города.
Дискай за минуту перенёс нас туда. С высоты опустевшее поселение смотрелось, как две громадные каменные змеи, сплетёнными вместе кольцами лежащие на холмах среди джунглей. Приблизив изображение, мы увидели идущие снизу вверх гигантские здания-ступени, опоясывающие холмы террасами. Опустив плейт у подножия более значительной возвышенности, вдвоём вышли наружу. Лариса осталась – ей и вправду было тяжело уже помногу ходить.
– «Буду конструировать себе новое тело!» – сообщила крыса, устраивая перед собой графический планшет: за неимением сказочного хвоста-манипулятора рисовать собиралась пока что носом.
Невообразимо древние стены густо заросли кустами, деревьями, толстыми древовидными вьюнами, опутавшими всё, словно паутина в старом сарае. Но этот «сарай» не прост! Невозможно представить, сколько нужно труда, чтобы вытесать из камня, например, фигуру широколицего мужчины с женской «гулькой» на голове, сидящего на полу скрестив ноги. Скульптура почти утонула в огромных папоротниках, чтобы рассмотреть, нам пришлось отодвигать листья бамбуковой палкой.
Неспешно поднимаясь по едва угадывавшейся в зарослях дороге, мы ориентировались на стену, которая всё время оставалась слева. Точнее, это я ориентировалась на стену – Волчица знала, куда идти, где поставить ногу, чтобы не застрять.
Буквально каждый метр замшелой стены открывал нам какую-нибудь древнюю фигуру, вырезанную в камне картину. С равной периодичностью это были женщины, мужчины, знакомые и невиданные звери, птицы, рыбы. Гибкие танцовщицы, то по одной, то целыми группами. Красивые, но пожалуй, на мой вкус слишком полноватые. Воины и охотники, увешанные оружием. А вот под раскидистым исполинским деревом изображены рядом буйвол, тигр и человек. Вот ещё звери – на свободе и они же, ставшие добычей людей. Собственно сцены охоты, войны, любви.
Последнему искусству неведомые скульпторы уделили много внимания. По любовным сценам, то и дело встречавшимся на многокилометровой стене, я можно сказать, прошла теоретический экспресс-курс сексуального просвещения. У нас в посёлке любовь «делалась» просто, безо всякой фантазии –
Но несомненное первенство по частоте повторения фигур и настенных изображений принадлежало тому толстощёкому, сидящему с закрытыми глазами и сцепленными вместе пальцами рук, который встретился на пути первым. Мы всё шли и шли, а одинаково плосколицые женоподобные статуи сопровождали, казалось, неотступно.
Вдруг я почувствовала чей-то взгляд. Спутница шла рядом, а кто-то недобрый пристально смотрел спереди. Не успела понять – а Одинокая уже замерла, придержала меня рукой, уставилась прямо перед собой, полуприкрыв глаза. Напряжение чужого пси-поля стало спадать, уменьшаясь с каждой секундой, пока не перестало ощущаться вовсе. Волчица опустила руку.
– «Идём. И обязательно посмотри вверху слева, вон на том дереве»
Сделав несколько шагов, «на том дереве» я обнаружила гигантскую змею. Туловище, наверное, ещё толще руки моей спутницы, кольцами обвивало ствол и пряталось в листве – не понять сколько метров длиной. Шкура в неправильной формы пятнах – цвет от светло-зелёного на брюхе до тёмно-коричневого на спине. Голова повёрнута в профиль, алым светом горел никогда не закрывающийся глаз. А из приоткрытой пасти свешивался подёргивающийся розовый язык не меньше локтя длиною.
Мгновенно почуяв изморозь между лопатками, я ускорила шаг. Волчица успокоила:
– «Змей не нападёт, понял, что с нами не совладать. Они вообще создания мудрые…»
Одинокая размеренно переставляла длинные мускулистые ноги. Несмотря на внушительные габариты, она не обнаруживала ни малейших признаков усталости. Всегда уверенная в том, что ходока лучше меня нужно постараться ещё отыскать, я в этот раз потерпела очевидное поражение. Дорога всё время поднималась вверх, не давая отдыха ни секунды, влажная жара давила на плечи, мышцы ног одеревенели, и на очередное предложение спутницы передохнуть я была вынуждена ответить согласием.
Птиц в городе и вправду оказалось очень много. Разнообразие окрасок с трудом поддавалось описанию. Зелёный, тёмно-синий, оранжевый, розовый цвета основной массы перьев украшались всевозможными хохолками, пятнами, «шапочками» и «ошейниками» контрастных цветов, среди которых попадались явно демаскирующие белый и серебристо-блестящий. При виде нас крылатый народ поднимал невообразимый гвалт, сильно раздражавший мою спутницу. Она что-то сделала, какое-то мысленно-волевое усилие, только тогда стаи, наконец, успокоились.
Пока разглядывали пернатых, ноги немного отдохнули, можно двигаться дальше. В пешем переходе единственный смысл – познакомиться с древней скульптурой. Внимательно рассматривая статуи и выдолбленные в стенах изображения, мы отметили бесспорный факт – люди в прежние времена были меньше ростом и несколько иных пропорций.
– «Может, это расовые отличия», – подумала Волчица. Ко второму часу восхождения добрались до самой высокой террасы.
– «Смотри, как красиво!» – Одинокая восхищалась открывшейся панорамой горного ландшафта.