Феномен поколений в русской и венгерской литературной практике XX–XXI веков

Коллектив авторов

Из университетов выходила интеллигентская молодежь, в значительной степени готовая к тому, чтобы влиться в ряды участников Освободительного движения. Это движение стало символом русской оппозиции начала XX века. Первая русская революция 1905 года, противостояние думской оппозиции и правительства П. А. Столыпина, «штурм власти» времен Первой мировой войны – все эти события были этапами той борьбы, которую вело данное поколение русской интеллигенции. В предреволюционной России эта борьба часто героизировалась в общественном сознании, однако победа оппозиции в 1917 году оказалась пирровой. Большинство лидеров Освободительного движения оказались не на высоте положения: заменив ту самую «историческую власть», которую они столько лет критиковали, не смогли справиться с задачей управления Россией. Это было осознано самими представителями этого поколения довольно быстро. Уже в 1918 году в знаменитом сборнике «Из глубины» П. И. Новгородцев напишет: «Что касается русского общественного сознания в его господствующих течениях, то ему принадлежит печальная роль той разрушительной силы, которая в борьбе с догматизмом старых основ отвергла и вовсе конкретные и реальные основы истории, заменив их отвлеченной пустотой начал безгосударственности, безрелигиозности и интернационализма» [46] .

46

Новгородцев

П. И. О путях и задачах русской интеллигенции //Из глубины: Сборник статей о русской революции. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1990. С. 216.

Павел Новгородцев [47]

Важно и то, что в 1917 году люди Освободительного движения не смогли защитить свои идеалы. Многие из них пассивно смотрели на то, как происходит ликвидация демократических институтов и становление большевистской диктатуры. Не принадлежавший к этому поколению, более молодой А. А. Угримов с возмущением писал о ситуации осени 1917 года: «Все эти образованные интеллигенты обратились тогда в обывателей, забились в щели и пассивно ожидали… В этой пассивности можно усмотреть корни малодушия, предопределившие их судьбу… Обычно клеймят незаконно захватывающих власть, но велика ответственность тех, кто слабо держит и не отстаивает, не защищает законную власть в самые жгучие моменты истории» [48] .

47

См.: Википедия: [сайт]. URL:(дата обращения: 14.05.2021).

48

Угримов А. А. Из Москвы в Москву через Париж и Воркуту. М.: RA, 2004. C. 450.

Такая позиция значительной части русской интеллигенции привела к тому, что большевикам удалось одержать победу в Гражданской войне. Лидеры Освободительного движения оказались в эмиграции. Оглядываясь назад, они все более критически оценивали свою прежнюю общественную деятельность. По мнению

В. А. Маклакова, проблемой Освободительного движения было то, что оно «оказалось слишком равнодушно к той грани, которая должна была бы отделять эволюцию государства от бедствий всякой революции» [49] . Нашла в себе силы признать ошибки оппозиции и другая ее активная участница, А. В. Тыркова. В написанных в эмиграции мемуарах старая деятельница русского либерализма подчеркивала: «Слепоте правительства отвечала слепота оппозиции… Оппозиция считала, что самодержавие навязано народу, что оно держится только полицейскими мерами… В интеллигенции было упрямое нежелание понять мысли противника, вдуматься в правительственную политику» [50] .

49

Маклаков В. А. Воспоминания. С. 256.

50

Тыркова-Вильямс А. В. Воспоминания. С. 243.

В 1920-1930-е годы деятели Освободительного движения пытались выступать в качестве политических лидеров русского зарубежья, вели бесконечную полемику на страницах эмигрантских газет и журналов. Однако эмигрантская молодежь, представители так называемого незамеченного поколения, все более отворачивались от них. Выросшая на чужбине русская молодежь раз за разом повторяла в адрес «стариков» те обвинения, которые бросил им А. А. Угримов.

Сближал «стариков» и эмигрантскую молодежь антикоммунизм, который постепенно становился естественным ядром идеологии наиболее политически активной части русского зарубежья. Успехи коммунистического руководства СССР в ходе индустриализации 1930-х годов, одержанная в 1945 году победа над нацистской Германией не заставили многих старых русских интеллигентов кардинально изменить свою позицию. Они по-прежнему полагали, что большевики лишили Россию шанса на построение демократического государства, которое бы обеспечило наибольшие возможности для самореализации человеческой личности.

Ариадна Тыркова-Вильямс [51]

Однако Вторая мировая война вызвала среди русских эмигрантов и всплеск патриотизма, пробудила надежды на то, что на покинутой ими родине произошли существенные изменения по сравнению с периодом революции 1917 года и Гражданской войны. Символом поворота части старой интеллигенции к сотрудничеству с советской властью стал знаменитый визит группы эмигрантов во главе с В. А. Маклаковым к советскому послу во Франции А. Е. Богомолову в 1945 году. При этом сам В. А. Маклаков подчеркивал, что в тот момент он надеялся на серьезную трансформацию политического режима в СССР и только это побудило его пойти на данную встречу. Более того, В. А. Маклакову в тот момент казалось, что эволюция советского политического режима уже стала фактом. И здесь ему, как и некоторым его ровесникам, виделась аналогия с развитием политических процессов в пореформенной России. В 1945 году некоторым представителям этого поколения показалось, что они вновь переживают тот процесс обновления России путем реформ, который наложил отпечаток на формирование их мировоззрения в юности. В. А. Маклаков в целом ряде писем этого периода подчеркивал, что советская власть, подобно самодержавию, еще будет сопротивляться, но трансформация режима, скорее всего, необратима. Однако старый либерал выступал за то, чтобы не повторять ошибок Освободительного движения. Прежде всего он считал, что недопустимо призывать к новой революции, поскольку в таком случае Россию ждал выбор «из двух зол»: «Либо либеральное правительство, как в Феврале, и Россию расчленят и разбазарят соседи и союзники. Или такое же диктаторское правительство, но не коммунизм, а нечто вроде легитимистов, фашистов и вообще всех тех людей, которые здесь (во Франции. – Авт.) радовались победе Германии» [52] . Оба эти варианта были неприемлемы для старого общественного деятеля, поэтому он предпочитал медленную эволюцию политического режима в СССР.

51

См.: Википедия: [сайт]. URL:(дата обращения: 14.05.2021).

52

Hoover Institution Archive on War, Revolution and Peace (HIA). Vasilii Maklakov papers. Box 2. Folder “M. Aldanov. 1945”.

В. А. Маклаков – M. Алданову. 25.05.1945.

Многие старые соратники русского либерала не разделяли позицию В. А. Маклакова. Характерно письмо, написанное ему А. В. Тырковой летом 1945 года. Ариадна Владимировна подчеркивала, что при всем уважении к В. А. Маклакову считает его слишком оптимистичным в оценке степени развития советского общества. «Можно ли считать Россию, – восклицала она, – которая четверть века недоедает и ходит в рваных сапогах, более богатой, чем та Россия, которую мы знали? Можно ли мерить просвещение страны только количеством грамотных, а не качеством образования?» Более того, она полемизировала с тезисом о преемственности старой России и Советского Союза, который был весьма распространен у части эмиграции. А. В. Тыркова указывала: «Советская власть не старые приемы управления воскресила, а сочинила неслыханную, беспощадную, жестокую деспотию. Нельзя ее даже с царствованием Иоанна Грозного сравнить. Тогда народ оставили в покое. Колхозы всех обездолили и обесправили. Ничего подобного мы с Вами при „царизме“ не знали. Мы не знали страха, этого дьявольского изобретения Советской власти» [53] .

53

Bakhmeteff Archive Research (BAR). A. Tyrkova-Williams collection. Box 2. Folder “Maklakov V. А.”. А. В. Тыркова-Вильямс – В. А. Маклакову. 11.06.1945.

Некоторым старым русским интеллигентам линия В. А. Маклакова представлялась политическим предательством, забвением тех идеалов свободы и демократии, которым всю жизнь служил и он сам. Однако, несмотря на все разногласия по вопросу об отношении к советской власти, сохранялось ощущение принадлежности старых общественных деятелей к одной политической культуре Освободительного движения. Это чувствовал известный писатель М. А. Алданов, заметивший в письме В. А. Маклакову: «Все-таки и Вам, надеюсь, тяжело было бы разрывать ту немалую идейную связь, которая 25 лет существовала – в известных пределах – между русскими политическими группами „от кадетов до эсеров“. Как-никак, за этими идеями вековая русская традиция» [54] . В рамках этой традиции, той политической культуры, которую олицетворяло собой Освободительное движение, так или иначе продолжали оставаться те, кого война развела по разные стороны баррикад. Читая их переписку, чувствуешь, что именно в рамках данной политической традиции они и продолжали вести свою полемику в эмиграции.

54

HIA. Vasilii Maklakov papers. Box 2. Folder “M. Aldanov. 1945”. M. А. Алданов – А. А. Титову. 11.06.1945.

Марк Алданов [55]

Те эмигрантские общественные деятели, которые вместе с В. А. Маклаковым отправились в 1945 году на прием к Богомолову, стремились доказать, что развитие именно этой традиции естественным образом привело их к сотрудничеству с Советским Союзом. Они пытались сформировать представление о том, что путь, по которому более 100 лет шла русская интеллигенция, в 1945 году должен был привести ее старых лидеров в здание посольства СССР на улице Гренель. Старые русские интеллигенты доказывали, что эволюция Советского Союза идет в направлении реализации принципов подлинной демократии при обеспечении социально-экономических прав граждан. А именно этими идеалами всегда было пронизано Освободительное движение. Таким образом, получалось, что советская власть в процессе своей эволюции в какой-то степени пришла к тому идеалу, за который боролась русская оппозиционная общественность конца XIX – начала XX века.

55

См.: Челябинская областная универсальная научная библиотека: [сайт]. URL:(дата обращения: 20.08.2021).

Совершенно очевидно, что такая интерпретация характера советской политической системы могла удовлетворить далеко не всех представителей эмигрантской интеллигенции. Многие из тех старых русских интеллигентов, которые в прошлом ориентировались на ценности Освободительного движения, сильно сомневались в том, что его идеи были реализованы И. В. Сталиным. Именно поэтому в дни победного для их родины мая 1945 года В. А. Маклаков и его соратники видели свою миссию в том, чтобы развеять эти сомнения. Выход в свет статьи В. А. Маклакова под названием «Советская власть и эмиграция» стал переломной вехой в истории попытки компромисса между русским зарубежьем и советской властью. Он пытался доказать, что весь дух, вся атмосфера жизни советского общества гораздо более нацелена на рождение подлинного народовластия, чем строй жизни западных демократий: «Как бы мы ни смотрели на Советскую власть, какие у нас основания думать, что она, порожденная сама Революцией, хочет воспитать в человеке „раба“? Зачем же тогда эта власть кладет так много усилий на распространение просвещения в народных низах? Всякое просвещение не подавляет, а укрепляет сознание и претензии личности… Бесправные люди, „рабы“, не могут существовать без „рабовладельцев“; воспитывать рабов можно только одновременно воспитывая и породу их повелителей. Так было в рабовладельческой дворянской России… Подобного воспитания мы не найдем в Советской России. В ней нет „господ“, „белой кости“» [56] .

56

Маклаков В. А. Советская власть и эмиграция // Русские новости (Париж). 1945. 25 мая. Сохранена орфография оригинала.

Однако очень быстро выяснилось, что Советский Союз все-таки не стал тем воплощением подлинного народовластия, о котором мечтали старые русские интеллигенты. А стремление превратить идею «советского патриотизма» в инструмент влияния СССР вызвало отторжение у многих лидеров российского зарубежья. Весьма характерно высказывание по этому поводу старого деятеля Освободительного движения, бывшего члена ЦК партии кадетов князя В. А. Оболенского. В письме своему ровеснику, старому эсеру В. М. Зензинову в январе 1946 года он подчеркивал: «Я лично очень мрачно смотрю на происходящую сейчас в России эволюцию. Подъем патриотизма, который мог при благоприятных условиях послужить цементом для демократизации советского строя, по-видимому, иначе использовался советской властью. Подменив в выдыхавшемся коммунизме Интернационал вновь возникшим национализмом, она создает из России новое фашистское государство с соответствующей внешней политикой» [57] .

57

BAR. Vladimir М. Zenzinov collection. Box 6. Folder “Correspondence. N-R”. B.A. Оболенский – B.M. Зензинову. 07.01.1946.