Феномен ZARA
Шрифт:
Я меняю тему разговора и рассказываю о Фернандо Карунчо, моем друге и великолепном ландшафтном дизайнере, который создавал сады по всему миру. Я слышала, что они тоже дружили и что он был вовлечен в создание знаменитого родового имения в городке Ансей. Этот старый и аристократичный загородный дом, которым теперь владеет Амансио, – один из самых поразительных в Галисии. «Это очень симпатичный домик 16-го века. Я использую его как свой загородный дом, и, да, ты права, я попросил Фернандо Карунчо создать для нас дизайн сада. Я сказал ему, что хочу коров и небольшой приусадебный участок, но этот джентльмен решил устроить там французский сад. В результате проект так и не осуществился, но мы стали хорошими друзьями.
НЕЛЬЗЯ ПУГАТЬСЯ ИЗ-ЗА КРИЗИСА, ПОТОМУ ЧТО СТРАХ ПАРАЛИЗУЕТ. СТРАХ СВЯЗЫВАЕТ ТЕБЯ. ТЫ ВСЕГДА ДОЛЖЕН БЫТЬ ГОТОВ РИСКОВАТЬ.
По случайному стечению обстоятельств несколько дней спустя после этого разговора я летела на одном самолете с Фернандо Карунчо. Я рассказала ему, что мне поведал о нем Амансио, включая и тот факт, что он обожает стиль жизни Карунчо и его неординарный эстетический подход. «Я полагаю, – сказала я, – ты сделал чудо с его домом». Он ответил: «Дом в Ансей – сплошное удовольствие, и я могу рассказать об этом удивительную историю. Когда я пришел, чтобы взглянуть на него, он сказал, что я не должен планировать сад подобный садам 18-го века и что он должен подходить к 21-му веку. Я сразу же понял, что он выступает против излишней сложности, и, так как дом принадлежит хозяину, а не человеку, который создает дизайн, я постарался угодить ему, насколько мог. Мы разговаривали обо всем очень долго, прежде чем я начал проект, потому что важно узнать своего клиента.
Он похож на земледельца, все время смотрит куда-то вдаль. Часто очень сложно угадать, на что именно он смотрит. Сам он знает, наверное, но для остальных – это загадка. Его размышления не фокусируются на концептуальных принципах – кажется, что он концентрируется на идеях, которые происходят из внутреннего мира, который ведом только ему, но для остальных он недоступен. Удивительная вещь относительно этого человека в том, что ни деньги, ни успех не изменили его. Он потрясающий, уникальный человек среди всех, кого я встречал. И, по сути, он очень простой, сын земли, и поэтому он продолжает работать, и работать тяжело, что важно. Представлю себя на его месте – думаю, что быть всемирно известным при его складе характера очень тяжело. Очень тяжело избежать «ярмарки тщеславия», и он выбрал противоположный путь – он защищает свою личную жизнь.
Я составил для него план сельского сада. Там были полянки, как он просил, большой бассейн для его детей, многие мои идеи понравились ему очень сильно. «Никто не мог создать дизайн ничего более красивого, – сказал он, когда увидел планы, – но я не собирался делать так». Я понял, что он имеет в виду. Он говорил: «Не заставляйте меня делать это в своем доме. Я предпочитаю оставаться там, где я есть, быть тем, кто я есть, и не хочу ничего большего». Он не хотел создавать среду, где ему было бы некомфортно. Это серьезная дилемма – могут ли люди создать себя, и если да, то до какой степени? До какого предела ты можешь создавать себя, пока на тебя не начнет влиять среда, в которой ты теряешь свою личность? Это вопросы невероятной важности для него, и он прикладывает огромные усилия, чтобы защитить свою уникальность.
Я убежден, что Амансио – человек с миссией, и опасность потерять свой особый характер – вот что заставляет его стоять поодаль от других. Он так уверен в том, кто он и что должен делать, что все, что заставляет его свернуть с этого пути, заставляет его сопротивляться. Он сказал мне: «Очень жаль, что мы не можем воплотить это так, как вы придумали, но для меня это не подходит. Я предпочитаю оставаться там, где я есть». Когда у вас есть огромная сила и миссия, когда вы так уверены, кто вы есть и что должны делать, то вам ничего не нужно менять в своей голове.
Я не расстроился,
Фернандо Карунчо продолжает: «Прошло несколько лет, когда я получил от него звонок. Хотя мой проект для дома в Ансей провалился в никуда, он показал мне, что верит в меня, когда попросил помочь с его новым домом в Ла-Корунье. Когда я показал ему свой проект, он сказал то же самое: «Это замечательно… но невозможно». Дом просто прекрасный, полностью обставлен и имеет роскошный вход со двора. В середине есть патио, полное света. Я сделал посередине небольшой садик и фонтан и думал, что он может повесить собственный большой портрет, нарисованный Эрнаном Кортесом, на стену, и, как ни странно, это единственный пункт плана, который воплотился в жизнь. Жаль, что больше он ничего не захотел попробовать. Нужен кто-то, кто мог бы надавить на него. Это позволило бы нам вместе сделать великие вещи!»
Прежде чем закончился мой разговор с Амансио, я должна была задать ему еще один важный вопрос: «Что, как вы чувствуете, вам осталось еще сделать, после всего, что вы уже сделали? Не кажется ли вам, что помимо огромной работы, месяц за месяцем, от которой зависят люди и их семьи, а также миллионы людей, которые работают на компанию не напрямую, есть что-то еще, что вы должны сделать, чтобы завершить этот великий труд? Что-то, что вам хотелось бы сделать для человечества?» Он отвечает: «Я знаю, что общество ждет от меня этого. Оно заставляет смотреть на трагедии, опасности, неравенство требует, чтобы ты сделал что-то подобное тому, что делаешь в бизнесе. Тебя просят что-то сделать. Но что? Я смотрю по сторонам и вижу Африку, например, и задаюсь вопросом: а где начать? Я определенно не хочу жить за пирамидой или памятником. Когда я смотрю на Африку, то вижу открытую дверь. Мы сделали кое-что хорошее в Марокко, к примеру, и в других местах, где тысячам людей нужна помощь. Но, конечно, этого недостаточно».
Он переходит к тому, что для него более близко. Прежде чем попрощаться, Амансио, как отец, беспокоящийся о будущем своих детей, говорит мне о Марте, своей младшей дочери. «Она училась в Швейцарии и Лондоне. Прямо сейчас она в Барселоне, занимается Bershka. А что до будущего – как знать? Что внушает мне спокойствие, так это то, что мы смогли вырастить своих детей, не привлекая внимания к ним. Я очень не хочу, чтобы пресса решила сделать из нее добычу. Я хочу, чтобы ее оставили в покое, чтобы она могла учиться и работать, а затем мы посмотрим, что можно будет сделать. Проблемы наследования нет, потому что я умею делегировать дела».
Пользуясь возможностью и таким неожиданным признанием о семье, я спрашиваю о его недавнем интересе к лошадям: «Что заставило вас устроить Casas Novas Equestrian Centre?» Он отвечает: «Не было никаких спортивных занятий в округе, и так как я не могу сделать что-то только наполовину, мне кажется, результат получился неплохим. Теперь там может заниматься верховой ездой около 200 детей. Моя дочь Марта с ума сходит от этого занятия, и я подумал, что это неплохая идея – организовать соревнования по скачкам, понятно, не только для нее. Соревнования проходят в июле и сентябре. Мне же просто нравится смотреть, как люди этим занимаются».