Фенрир. Тетралогия
Шрифт:
– Он слишком давно не варился в среде действующих военных наёмников, – она оглядела тех парней, которые исправно трудились вне Москвы и вне официальных законов войны. – Тем не менее, это касается всех. Без исключений. Вы направляетесь не убивать. Вы будете охранять и защищать. Кого – вы уже знаете. У вас есть неделя, чтобы в ваших гениальных воинственных мозгах возникли новые нейронные связи.
Лера дошла до конца шеренги и повернула в обратную сторону:
– Быть наблюдательными – задача, в первую очередь, сотрудников службы безопасности. Вы в их рядах нужны не только и не столько для театра, а для мгновенной
Раздалось тихое, но достаточно слаженное «так точно».
– И ещё. Я знаю, кто из вас кто, – Пики остановилась по центру и медленно осмотрела отряд: – Знаю историю каждого из вас. Знаю причину, по которой каждый из вас оказался здесь. Знаю результаты ваших недавних психологических тестирований. И снова говорю вам – НО. Если кто-то в одиночку или группой вдруг решит, что достаточно умён и неуязвим для своей собственной провокации, хочу напомнить историю последних смельчаков.
Она снова двинулась вдоль шеренги и начала обходить парней сбоку, немного повысив голос:
– Полгода назад. Якут, Днепр и Косой. Помните таких?
Многие кивнули.
– Их настигли в течение четырёх часов после побега и первого выстрела. Через сутки три цинковых гроба были переданы их семьям. Ни компенсаций, ни страховых выплат, ни подробных пояснений. Те, кто вздумает мутить воду на саммите, вернутся к семьям в порошковых колбах! – последняя фраза прозвучала настолько громко, что многие дёрнулись. – Поэтому, когда будете сегодня днём слушать лозунги Дениса Морозова, вспомните мои слова. И не забывайте, кто ваш работодатель. И кто – командир.
Она повернулась к Максу и кивнула. Тот выступил вперёд:
– По машинам.
Когда аудитория опустела, Лера позволила себе выдохнуть и упёрлась лбом в стену.
– Даже я испугался! – сбоку раздался насмешливый голос Санты. – Морок, и тот не был таким жёстким с подчинёнными.
Лера повернула голову и цокнула языком:
– У него было всего пятьдесят бойцов, сорок из которых – бывшие военные. У меня двести с лишним солдат. И почти половина из них – бывшие головорезы.
– Резонно.
– Поверь, больше всего на свете мне хочется быть нежной трепетной лисичкой, но я просто не имею права на мягкость, – она растёрла пальцами нывшие от тупой боли виски. – Сама теперь до конца дня буду в себя приходить…
Свят приобнял Леру за плечи и повёл в сторону кухни:
– Почему бы тебе не передать честь запугивать парней Максу? Он же их командир.
– Потому что он для них свой. Он вечно недоволен. Просто чтобы они не расслаблялись. И половину его слов они по привычке пропустят мимо ушей. А меня видят редко. Между мной и солдатами значительная дистанция, поэтому мои слова для них более убедительны.
– И снова резонно… Пойдём, я заварю
– Ммм… А пирога случайно нет?
– Шарлотка подойдёт?
– Лена – моё спасение. Если бы не её пироги…
Они оба тихо рассмеялись.
Не привлекая к себе лишнего внимания, полсотни бойцов в штатском разместились по пять человек в десятке абсолютно разных автомобилей и покинули территорию «Феникса» не стройной колонной, а несколькими группами.
Первым ехал Макс в чёрном Гелендвагене. Ему идея поддержки саммита военными наёмниками нравилась ещё меньше, чем Лере. Но, вернувшись после выходных из Парижа, он был просто поставлен перед фактом. Радовало лишь то, что среди наёмников была значительная часть городских агентов, для которых два дня назад он и Oдин провели дополнительный инструктаж: следить за солдатами и своевременно гасить любые угольки конфликтов.
Новость о том, что Андрею предстояло охранять президентскую дочь, вообще вызвала у Макса приступ икоты. Но Лера убедила его, что подобная ответственность окончательно продемонстрирует им целеустремлённость Давыдова-младшего и готовность идти дальше. Или их полное отсутствие.
Через пару-тройку лет Пики планировала если уж и не совсем покинуть «Феникс», то хотя бы максимально уйти в тень. Ей нужна была надёжная замена. Макс морально не готов был стать новым олицетворением зла под старость лет, а Свят вообще засветился в списках самых неуловимых финансовых преступников в двух десятках стран.
Искать генерального директора на стороне им всем не хотелось. Надежда оставалась на кого-то изнутри и сосредоточилась на Андрее. Но он упорно, неделя за неделей, доказывал полную неготовность к подобным перспективам…
– Вот же стальная стерва… – буркнул Илья.
Они с Андреем ехали в одной машине с тремя знакомыми наёмниками примерно их же возраста. Первые полчаса все задумчиво молчали, переваривая услышанное из уст Леры.
После реплики Шамана остальные тихо хмыкнули, согласно кивнув.
– По факту она права, – усмехнулся Фенрир.
– Возможно. Но нахрена так убийственно цокать своими каблучищами и вещать про порошковые колбы? И этих бедолаг опять вспомнила…
– Иначе эффекта такого не получилось бы… – произнёс тот, кто был за рулём.
Все пятеро снова притихли. Через четверть часа Гелендваген перед ними свернул к высоким серым воротам тренировочной базы Службы безопасности Президента.
– Чего все такие хмурые? – Морок с подозрением смотрел на присланный Лерой отряд.
– Пики им заблаговременно вкатила.
– В смысле – вкатила?
Макс усмехнулся:
– Морально подготовила к ответственному заданию.
Денис примерно понял, о чём речь, и тяжело выдохнул, растерев лоб ладонью:
– Железный трон по ней плачет…
– Только драконов не хватает.
– Думаешь? – Морок с усмешкой оглядел Макса, и тот закатил глаза.
– Ладно! Построиться!
Пятьдесят парней снова распределились в пять рядов.
– Следующие двенадцать суток вы подчиняетесь Денису Морозову. Шаг вправо, шаг влево – расстрел. Ну или… порошковая колба. В дни саммита я буду присутствовать среди вас. Но приказы всё равно отдаёт Морок. Всё ясно?