Фэнтези-2003
Шрифт:
— Глупый бог! — восклицает мальчишка. — Он не имел права давать такое Право людям…
— Ты сам все понял. Он не имел Права. Он дал его людям.
Право на месть священно — ибо даровано богом. И этого у бога уже не отнять — не отнять этого Права, которого сам он лишен.
Бог не имел Права…
Немхез кричал. Долго, страшно, бессмысленно — разрывая в клочья тишину, убивая все прочие звуки вокруг…
Перепуганное солнце нырнуло за горизонт — и через некоторое время алый шрам, деливший море и небо, зарос бурой коркой,
Немхез шагнул в звезды. Море? Небо?
Шаг за шагом — вверх? Вниз?
Право на месть священно — и не знает никаких границ и преград.
Немхез шел к богу, давшему ему это Право. Шел, чтобы расплатиться за дар — расплатиться сполна.
Неловкий поцелуй неожиданно приятен. Казалось бы — что такого? Губами в губы чмокнул. Но кружится голова, даже в глазах рябит…
— Ты совсем не умеешь целоваться! — тихо смеется она, боясь, что кто-то может услышать их в безмолвии ночного парка. Кто? Такие же парочки, пугающиеся звука собственных голосов и поцелуев?
— Можно подумать, ты умеешь совсем! — с легкой хрипотцой бормочет юноша, продолжая удерживать девушку в объятиях и боясь услышать, что обниматься он тоже не умеет. Совсем не умеешь. А с кем ему было учиться? С напарниками на тренировках по гаси-до? «Бросить бы тебя через бедро с захватом…»
— Не умеешь, не умеешь! — смеется она, а ее губы — сладкие, теплые, мягкие — запечатывают ему рот, и этот поцелуй вдруг сводит его с ума…
А в голове скребется злобная мыслишка: «Где научилась-то?» Неслышно почти скребется и очень далеко, но…
Но ведь сам-то он не умеет целоваться. Совсем. Так откуда же она…
— И откуда ты такая… — вздыхает он и начинает учиться. — Сейчас зацелую до смерти… Вот отсюда, — в левую щеку. — Досюда, — в губы и в правую щеку.
— А теперь обратно! — шепчет она, и губы сливаются снова. И кто теперь скажет, что он не умеет целоваться?
«Но сама-то где научилась? — скребется где-то на самом краю сознания. — Сама-то…»
Только закончилась разминка — новички тяжело дышали, старшие высокомерно поглядывали по сторонам, гордясь ровным дыханием после получаса бега, прыжков, подтягиваний, кувырков…
— Разбиться по парам! — приказал тренер.
Когда партнеры в образовавшихся парах приняли положенные стойки «Немхез замер в ожидании перерождения» — или хотя бы подобия стоек, — последовала следующая команда — название упражнения, для многих еще пока нового:
— «Немхез вырывает сердце, стоя перед богом»! Следите за ногами! Первое базовое движение бедер, корпус держим прямо, дыхание пока можно произвольное, руки начинают двигаться одновременно с бедрами, глаза устремлены на шею противника и чуть дальше, держа его целиком в поле зрения, но ни на чем не задерживаясь. Сосредоточить
Ладони стоящих в парах соприкасаются, один двигает руки вперед, переходя при этом из задней в переднюю полустойку, левая рука, на миг уступив напряжению правой ладони напарника, плавно начинает движение вперед — от своего сердца к его подбородку, преодолевая сопротивление партнера. Потом рука движется вниз, на уровень пояса, где правая ладонь удерживает левую руку противника. А дальше — движение, словно выхватываешь меч, и клинком-ребром ладони — в шею…
Потом партнеры меняются ролями.
«Немхез вырывает сердце, стоя перед богом». Надо побыть и тем, и другим.
Это уже боевая техника. После базовых движений рук, ног и бедер, основных видов перемещений — по квадрату, по прямой, по кругу… «Немхез скользит по глади моря», «Немхез дотягивается до горизонта», «Немхез шагает в небо»…
И вот теперь — «вырывает сердце, стоя перед богом». Но к чему это последнее движение — от правого бедра к горлу противника? Он что — голову богу отрубил?..
Тренировка длится два часа. После базовых движений и комплексов — спарринги, потом упражнения на дыхания и легкий самомассаж.
И все это — «Немхез». Шагает, скользит, ударяет… Вырывает сердце, стоя перед богом — и движение от бедра, словно выхватываешь меч…
Что потом?
— У тебя здорово получается, — улыбается она, дождавшись его после тренировки, за которой она наблюдала, сидя у дальней стены зала. Все знали, на кого она смотрит, все завидовали. Сменявшие друг друга партнеры пытались победить его у нее на глазах — чтобы взглянула и на них… Особенно тот, во втором спарринге — когда пришлось ударить почти в полную силу.
— Меня учат как и всех, — пожимает парень плечами, изо всех сил стараясь казаться равнодушным к похвале. Очень стараясь — но даже дыхательные упражнения не помогают до конца унять радостно барабанящее сердце.
— Ты, наверное, учишься не как все, — продолжает она улыбаться, отлично понимая, что сейчас с ним происходит, но довольная своей властью, обоим до конца не понятной, но такой увлекательной, просящей испытать себя снова.
— Давай сходим куда-нибудь? — как всегда краснея и чуть запинаясь, спрашивает он, кое-как справившись с ураганами, бушующими у него внутри.
— Не хочу сегодня никуда, — вдруг отвечает она, даже сама не зная почему. — Может, научишь меня так же?
— Как же? — мрачно интересуется он.
— Как «Немхез вырывает сердце, стоя перед богом».
— Девчон… Девушкам это не к лицу, — сделав серьезное лицо, отвечает парень, стараясь подражать интонациям наставника. Получилось довольно похоже. Только, похоже, она недовольна.
— Ну, конечно! — сердито встряхивает девушка головой, отворачиваясь (власть! власть!). — Девчонкам надо ждать, пока появится какой-нибудь очередной Немхез, придет, изнасилует, убьет…