Фэнтези-2006
Шрифт:
Барболка подняла голову и на соседнем валуне обнаружила растрепанную девчонку лет десяти, совсем голую, если не считать длиннющих черных волос, на которых топорщился венок из ландышей, да на шее блестит серебряная звезда-эспера [22] . Откуда она у нее?
— Спой, — повторила девочка, надув губы, — а то скучно.
— Не поется, — вздохнула Барболка, с удивленьем разглядывая странное создание. Солнце стояло высоко, Барболка видела собственную
22
Семилучевая звезда, надеваемая на ребенка в знак принятия в лоно святой церкви.
— На! — Странное создание сдернуло свой венок и протянуло Барболке, которой ничего не оставалось, как надеть его на голову. — Ты красивая, ты мне нравишься.
— Ты тоже красивая, — засмеялась пасечница, ничуть не погрешив против истины. Личико девочки было точеным, в голубых, как небо, глазах плясали искры.
— Ты кто?
— Я… — Барболка замялась. Голышка не казалась опасной, но мало ли, имя кому попало не называют, особенно в лесу. — Я с пасеки, а вот ты кто?
— Я здесь танцую, — тоненькая ручка ухватила Барболку за запястье. — Хочешь потанцевать?
Девушка покачала головой, но незваная собеседница в ответ только рассмеялась и, не выпуская Барболкиной ладошки, вскочила в полный рост на камень. Барболка, сама не зная как, тоже оказалась на ногах. Они стояли на скользких валунах, держась за руки, а между ними бежал ручей.
— Видишь, как весело? — Девчонка тряхнула волосами, и Барболка услышала дальний звон колокольчиков, наверное, его донес ветер. — Почему ты не танцуешь?
Танцевать на камне среди ручья, да еще когда тебя держат за руки?!
— Кто тебя держит? — В волосах девчонки вновь белели ландыши. — И кого держишь ты?
— Никого, — огрызнулась Барболка и вдруг увидела Ферека с искаженным от ярости лицом. Парень показался из-за ели, в руке его был нож. Барболка не выдержала и закричала.
— Фу, — девочка свела бровки, — он плохой. Иди вон! Вон!
Ферек остановился, словно налетел на невидимую веревку, покачнулся и исчез.
— А теперь? Теперь тебе весело? Теперь ты будешь танцевать?
Весело? Ферек исчез, но все равно было плохо… Все равно! Потому что седой господарь — хозяин Сакаци, а она — пасечница!
— Идем танцевать, — маленькая проказница вновь вцепилась в руку, — ну идем же!
Девушка сделала шаг, еще один, еще… Ландыши пахли все сильнее, тени были черными и четкими, словно в лунную ночь.
— Спой, — потребовала лохматая непоседа, — только веселое!
А почему бы и не спеть?
В синемА радуга в самом деле зажглась, дождя не было, а радуга горит, первая радуга в этом году.
— Танцуй! — кричала девчонка, и они кружились, взявшись за руки, и вместе с ними кружилось небо с облаками-птицами.
— Танцуй! — Радуга раздвоилась, сквозь нее пролетела птичья стая.
— Танцуй! — В разноцветном вихре мелькнуло худое, орлиное лицо со шрамом на щеке.
— Танцуй! — Это не птицы, птицы не смеются, у них нет рук, только крылья.
Танцуй, танцуй, танцуй!..
— Барболка, — кто-то ее тряс, потом девушка почувствовала у своих губ горлышко фляги и отпила жидкого сладкого огня.
— Жива! — Голос, такой знакомый, и как же нежно он звучит. — А я уж невесть что подумал.
«Я»? Кто — «я»? Барболка приоткрыла глаза и увидела Пала Карои. На этот раз сакацкий господарь смотрел Барболке прямо в глаза и лукаво улыбался. Светила луна, одуряюще пахли ландыши, так они еще никогда не пахли. Уже ночь? Какой странный сон ей снится.
— Что ты тут делаешь? — Сакацкий господарь отбросил фляжку и уселся на камень, подогнув под себя одну ногу. — Что-то случилось?
— Ничего, — заверила Барболка и тут же вспомнила про разорванную блузку. Девушка торопливо вскочила, прикрывая руками грудь.
— Тебя что, кошки рвали? — покачал головой Карои, его глаза больше не смеялись. — Или хуже?
— Ферек, — призналась Барболка, — только я сбежала от него. Укусила и сбежала!
— Укусила, — господарь поднял темную бровь, — кошечка закатная. И как же ты его укусила?
— За язык. — Заступнички-мученички, что за чушь она несет, что гици о ней думает?!
— Что же он делал, — удивился господарь, — что ты его за язык ухватила?
Ответить Барболка не смогла бы, даже если б захотела, потому что ее руки каким-то образом оказались на плечах Пала Карои, а губы гици приникли к ее губам, и как же это было дивно, только больно быстро кончилось. Господарь отстранился и, склонив голову к плечу, разглядывал задыхающуюся Барболку, словно диковину.
— Так было дело?
Так?! Сравнил жабу с ласточкой! Девушка замотала головой, не находя слов.
— Что же ты не кусаешься?
Он был рядом, он был совсем другим, не таким, как на дороге. И она тоже была другой. Тогда он давал деньги, а она не взяла. Тогда рядом было два десятка витязей, и все глазели на нее. Все, кроме господаря.