Фэнтези-2011
Шрифт:
Мона Гальда тут же определила, что большая комната отойдет ей и Модо, а те, что поменьше, — соответственно Бине с Савикой и Магне.
— Это почему Магне целая комната, а мне нет? — возмутилась Модо. — Только потому, что он мальчик?
— Потому что вы уже большие и вам не подобает спать в одной комнате, — твердо сказала Гальда. Раньше такая проблема не возникала, у детей были отдельные комнаты, но теперь приходилось тесниться.
Она сбросила накидку и с удовольствием опустилась в кресло. Служанка — как ее, Кирмиса? — показывала Савике, где подвешен звонок для вызова прислуги — тяжелый витой шнур с бархатной
— Что это значит? — сурово вопросила мона Гальда. — Время обедать, а не спать.
В ответ она выслушала стенания, что не может идти к столу в платье, в котором прибыла из поездки, это дурной тон. Мона Гальда возразила, что заставлять даму Адран ждать — еще более дурной тон. На что Бина заявила, что вообще не голодна, но плохо себя чувствует, у нее слабость, головокружение, и она лучше полежит и отдохнет.
— Хорошо, — сказала мона Гальда. — Но не воображай, что тебе оставят Савику, чтоб она потакала твоим капризам. Она пойдет с нами.
Кирмиса, отлучавшаяся, чтобы помочь с переноской багажа, теперь снова была здесь, чтобы препроводить гостей в столовую. По пути мона Гальда мысленно согласилась с верностью предупреждения не ходить без сопровождающих. В этом доме и впрямь можно было заблудиться. И эти анфилады пустынных комнат действительно угнетали. Но столовая имела вид почти уютный — определенно, это было одно из немногих помещений в доме, которое поддерживалось в жилом состоянии.
За столом вместе с хозяйкой был давешний Бернардин — он встал и поклонился.
— Ваш слуга, — пояснила Лаубода, — прошел на кухню вместе с Киром — это сын Кирмисы, он также здесь служит. Есть еще кухарка, сейчас вы оцените ее искусство.
— Всего четверо слуг на такой большой дом?
— О, в прежние времена их было не меньше пятидесяти… а может, больше, я не помню. Но теперь меня вполне устраивает небольшой штат. Кир возит из города все необходимое, Бернардин ведет финансовые дела, и все они помогают поддерживать дом в порядке. И довольно об этом. Давайте обедать.
— Дети, прочитайте молитву Семерым, — подсказала Савика, и близнецы, торопясь, пробормотали положенную благодарность.
Обед был не то чтобы изобилен, но весьма приличен, а воздушный пирог с сыром вообще оказался выше похвал. Как и догадывалась Гальда, Лаубода регулярно отправляет человека в город за припасами, а заодно и отправить письма… Может быть, и выезжает сама? Столько лет на этом клочке земли… на праздниках в Димне принято скрывать лица, и так легко сохранить репутацию отшельницы, если тебя никто не видит… если ты притворяешься кем-то…
Голос Магне прервал ее размышления:
— А что это за ларец с лучами у вас над дверями?
Не успела Гальда одернуть сына, как Бернардин ответил:
— Это не ларец, а геральдическое чудовище Адранов, молодой господин.
Тут он спохватился, что забежал вперед госпожи, и умолк. Но дама Адран не разгневалась.
— Расскажи
— Молодому господину известно, — начал управляющий, — что в прежние времена моря и океаны были населены подводными дивами и гадами?
— Конечно! Кракены… и рыбодраконы… и рароги? Или они не морские? Но, в общем, неважно, они же уже все вымерли.
— Да, господин, сейчас их уничтожили, но прежде моря кишели чудовищами. Одним из них был непостижимых размеров моллюск, именуемый адраном. Он жил в пещерах у побережья Лейры. И был он так велик, что своими щупальцами — а то, что вы видели, выходящее из створ, вовсе не лучи, а щупальца — затягивал в пещеру целые корабли и острыми створками переламывал их пополам, точно сухие щепки. Некоторые даже говорят, что так же он убивал китов, но я думаю, что это неправда — в тех краях китов никогда не водилось. В пещере чудовища скопились немалые сокровища с потопленных кораблей. И вот один отважный мореплаватель спустился в пещеру, убил монстра и забрал сокровища. Более того, в сердцевине моллюска нашлась жемчужина, равной которой не имелось в мире, — она была величиной с человеческую голову и во тьме светилась, как огонь маяка. И мореплаватель продал жемчужину марзбану Лунных островов, а сам перебрался в Димн, где на вырученные деньги возвел этот остров и этот дом, а себя и свой род назвал в честь своей победы Адраном.
— Так рассказывают, — произнесла Лаубода. — Хотя мой покойный супруг склонен был трактовать эту фамильную легенду в том смысле, что род Адранов сделал состояние на торговле жемчугом с Лунными островами. — Она скомкала льняную салфетку. — Дорогая, твоя старшая дочь не явилась к столу. Это меня беспокоит. Может быть, послать ей ужин в комнату?
— Не стоит потакать ее капризам. Если бы она действительно была голодна, пошла бы с нами. Пусть привыкает жить по правилам дома.
— Ну, развлечений для молодой девушки здесь маловато… Ее можно понять.
— Она может усовершенствовать свои навыки в рукоделии. Или музыке. В таком роскошном доме наверняка найдется какой-нибудь музыкальный инструмент.
— Я раньше играла на спинете… но потом забросила, так что он наверняка расстроен. Возможно, есть еще что-то… с прежних времен. От мужа осталась приличная библиотека, но вряд ли книги из нее будут интересны Бине — там сочинения больше натурфилософские и теологические.
— Бедная! — Гальда думала совсем не о дочери. Той как раз лучше читать что-то помимо романов. — Значит, у тебя в жизни нет никаких развлечений?
— А как же зимний сад? — встряла Модо.
Хозяйка улыбнулась.
— Вот видишь, дорогая, твои дети понимают — чтобы занять себя, есть другие способы. К сожалению, на острове невозможно развести полноценный сад, но цветник и оранжерея под крышей у нас вполне достойные.
Мона Гальда вздохнула. Подобное увлечение не было для Димна редкостью. В этом городе катастрофически не хватало земли, многие дома строились на сваях — какие уж там сады и цветники! Так что если в доме можно было развести какие-то растения, то это служило показателем определенного статуса. Но Гальде подобное всегда было чуждо, и она никогда не могла оценить, что увлекательного дети находят в том, чтоб выращивать цветы в горшках и чахлые деревца в дворике их прежнего дома. Но, по крайней мере, это увлечение избавит ее от лишнего беспокойства.