Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра (CИ)
Шрифт:
Дрожащим от страха голосом Луис прошептал:
– Ч-что нам д-делать, милорд?
– Как - что? Ждать, вести светскую беседу.
– Держите плащ наготове, - посоветовал Томми.
– Если вдруг что, укройтесь им с головой и расставьте руки, постарайтесь сохранить под плащом побольше воздуха.
– В-вдруг ч-что?..
– в ужасе переспросил Луис. Очевидно, он понятия не имел, что такое лавина.
– У вас над головой окажется несколько ярдов снега, - жизнерадостно пояснил грей.
– Выкапываться будете пару часов, не меньше. А дышать-то в это время чем-то нужно!
– Не волнуйтесь, - добавил Эрвин, - эти трудности предстоят лишь в том случае, если нас не сметет в пропасть.
Луис принялся молиться
Рев обвала нарастал мучительно медленно. Где-то в верхней части ледника, в нескольких милях от отряда, вал из камней, снега и осколков льда пожирал расстояние, набирал силу, расправлял плечи.
Снова ржал конь. Его крик заставлял вздрогнуть - столько ужаса было в нем. Ослы орали как один, надсаживаясь поверх грохота лавины. Ы-ааа! Ы-ааа!
– Ну и м-м-место...
– сказал Филипп Лоуферт.
– К-к-какого черта мы сюда вылезли, п-п-почему не заночевали внизу?..
Его красноречие куда-то подевалось. Сложно оставаться блестящим оратором, когда зуб не попадает на зуб.
– Здесь романтичнее, - пояснил Эрвин.
– Вильгельмина...
– буркнул Филипп вполголоса.
– Джанет...
Кажется, в качестве молитвы он принялся перечислять имена своих бывших пассий. Эрвин внезапно развеселился:
– Вы - мужественный человек, барон! Верны себе даже на краю гибели.
Филипп не ответил на издевку. Грохот обвала заглушил слова. Рев сделался могучим и низким, заполнил все вокруг - воздух, снег, камни. Скала задрожала, из самой ее утробы донесся протяжный стон.
– Боги!
– выкрикнул Луис.
– О, боги!
Не соображая что делает, он вцепился в плечо лорда. Что-то стукнуло вверху, небольшой камушек перескочил снежную преграду и пролетел над головами людей. Пальцы Луиса судорожно сжались.
Почему-то Эрвин не чувствовал страха. Было возбуждение - напряженное, звенящее, как тетива на взводе. От возбуждения по телу разливался жар.
– Сейчас бы орджа, - крикнул Эрвин.
– Самое время, милорд!
– проорал Томми.
Еще несколько осколков просвистели над макушкой. Рев сделался непереносимым, продавливал уши, заполнял голову.
– После смерти ведь орджа не выпьешь!
– Кто зна... лорд!
– Что?!
– Я говорю: кто знает, ми...!
Справа, на западе, тяжело ухнуло - огромная и вязкая масса обрушилась на землю. Скала вздрогнула, дыхнул ветер. Половину неба заволокло снежной паволокой. Глядя на пляшущие белые точки - внезапно, неуместно красивые!
– Эрвин не сразу сообразил: рев утих.
– Мимо прошла!
Тишина так звенела в ушах, что он не расслышал слов грея и переспросил.
– Виноват, - ответил Томми.
– Мимо прошла, милорд.
Луис, наконец, отпустил плечо Эрвина.
Наутро они узнали, насколько близко прошла лавина. В сотне шагов на западе возникла снежная стена выше человеческого роста - поперек дороги от ледника до пропасти. Если бы отряд прошел накануне сотней шагов меньше и остановился на ночлег десятью минутами раньше, он был бы накрыт обвалом.
– Да, господа, в такие минуты и понимаешь, что ничего в мире не происходит случайно, - заявил барон Филипп. Он вполне оправился от ночного потрясения, и ораторские навыки вернулись к нему.
– Боги спасли нас, отведя в сторону орудие, нацеленное смертью. Нет сомнений, что нам предстоят великие дела, если владыки Подземного Мира заботятся о продолжении нашего путешествия!
– Причем тут боги!
– ухмыльнулся кайр Джемис.
– Эти лишние сто шагов мы прошли за то время, что выиграл для нас мой Хэнк!
Он глянул искоса на Эрвина. Молодой лорд раздраженно бросил:
– Отставить болтовню. Снимаемся с места и убираемся отсюда, пока не сошла новая лавина.
Отряд принялся собираться, а Эрвин подошел к ледяной стене, приложил к ней ладонь и прошептал:
–
* * *
Следующим днем, спустившись с Подола Служанки, они прибыли в пограничный поселок Спот.
Миллионы акров лугов и долин западнее Кристальных гор, усыпанные деревнями, городками и замками, издавна были собственностью герцогов Ориджин и назывались их именем. Сами Кристальные горы - скалистые, величавые и холодные, - также относились к владениям Ориджинов. А восточнее гор располагался лишь один-единственный населенный пункт с двумя сотнями жителей - примерно по сотне рыбаков и звероловов. Восточная граница герцогства Ориджин, она же - граница империи Полари, она же - край всей земли, населенной людьми и нанесенной на карты, пролегала по руслу речушки Льдянки, что сбегала со склона Служанки, рассекала предгорье и скатывалась в море. Весною Льдянка наполнялась талой водой и выходила глубиной аж по пояс взрослому мужчине; летом она ссыхалась до ручья, который можно перешагнуть, не замочив ноги. Поселок Спот лежал западней речушки, и принадлежал, таким образом, к владениям Ориджинов. А вот лес, начинающийся кустарниками на восточном берегу Льдянки, и постепенно сгущающийся до тенистой чащи, не принадлежал никому. Феодалам империи не было дела до того, что находилось за краем земли. Поэтому жители Спота могли беспрепятственно охотиться в лесу: сколько угодно, в любое время года, не боясь лесников и егерей. Пушнина, зайчатина, оленина, а еще неплохой улов рыбы были той наградой, ради которой горсть охотников поселилась когда-то в забытой богами земле.
Спот был странным местом. Все его жители уродились либо рыжими, либо желтоволосыми и курносыми - в напоминанье о том, что все они произошли от нескольких семей. Они строили избы из камней, что скатила с гор Льдянка, скрепляя их известью и глиной, потому дома выходили крепкими, мелкими и кособокими. В них не было окон, лишь узкие щели, затянутые оленьими пузырями и почти не пропускавшие света - слюде или стеклу неоткуда было взяться в этом захолустье. Меха, столь ценимые за горами, в Споте были повсюду: заячьи шапки, лисьи воротники, беличьи и норковые шубы, платья с оторочкой из куницы - на первый взгляд казалось, поселок населяют одни богачи. Однако обычные, досужие вещи, без которых сложно представить себе жизнь, оказывались в Споте огромной редкостью и даже роскошью: хлеб, крупа, молоко, овощи, эль, вино, льняные рубахи и сарафаны, тканое исподнее, железное оружие и инструменты. Лишь раз в месяц приходил сюда парусник из Беломорья или Клыка Медведя, ловкие торговцы привозили несколько бочек муки или вина да десяток-другой дешевых топоров и кинжалов, и взамен набивали трюмы пушниной до отказу.
Появление Эрвинова отряда вызвало в Споте чрезвычайный переполох. Их приметили за несколько миль; многие сельчане поспешили им навстречу, крича приветствия, пристроились по обе стороны колонны, так что в Спот отряд въезжал в сопровождении нескольких дюжин юнцов. Все, кто был в поселке, высыпали на улицу, беззастенчиво таращились, пытались заговорить с чужаками, а то и дотронуться рукой. Шутка ли: пожаловали разом сорок человек, да все при оружии, да многие верхом на добрых конях! В любой другой деревне Севера вид вооруженного отряда герцогских воинов вызвал бы опаску, но здесь, на отшибе, любопытство и жажда новостей были куда сильнее страха. Одна только внешность всадников даст сельчанам пищу для разговоров на месяцы вперед! А кто был этот? А кто - вон тот? Какие мечи? Какие кони? Герб вышит серебром - да нет, золотом! А седло какое чудное, а плащ - роскошный, а сапоги-то, сапоги!.. А тот воин, вишь, со шрамом на щеке - видать, от шпаги... да нет, от стрелы! А этот - нарядный, весь в узорах - это, никак сам наследник! Быть не может! Да верно я тебе говорю, он самый, ни кто иной!