Феодал

Логинов Александр Анатольевич

'Пожалуй, пора отправляться в путь. Ладьи прикупить нужно будет штуки три. Эх, опять расходы. Можно доски напиленные взять с собой и попытаться отдать корабельному мастеру в счет уплаты. Лесопилка работает во всю, и ушкуй загрузить досок хватит. Холопы с табунами пусть сами добираются до Переяславля, - Андрей отодвинул от себя блокнот, где вел записи, и потянулся снять нагар со свечей, что освещали поверхность стола из мореного дуба.
– Завтра после полудня отправимся, поди успеют загрузить ушкуй...'

Глава двенадцатая. СНОВА ПЕРЕЯСЛАВЛЬ РЕЗАНСКИЙ

Но отплытие пришлось

ненадолго отложить, все дворовые задействованы рачительным Спиридоном на работах, кто косил, кто рубил лес, часть холопов была задействована на лесопилке. Пока отозвали нужных людей с работ, пока загрузили ушкуй - день прошел. Лишь утром следующего дня Андрей смог отправиться в путь и еще долго он смотрел на удаляющиеся стены усадьбы, его нового дома - отныне и навсегда.

По прибытии в стольный град Андрей заплатил мытнику побережное и, вызнав у него, что у пристани выставлены на продажу две новенькие набойные лодьи, отправился искать хозяев кораблей.

Андрею опять повезло, госпожа фортуна с момента появления Андрея в этом мире не обделяла его своим вниманием, корабельных дел мастера он нашел в гостином дворе. Это был старик с кудрявой, совершенно седою головой и коротко подстриженной бородой, в сермяжном кафтане и татарских шароварах темно-зеленого цвета, ноги старика обуты в новенькие лапти. Мастер пристально смотрел на князя сквозь густые сросшиеся брови и только кивал седою головой, внимательно слушая князя.

Ладьи мастер выставил на продажу седмицу назад, пригнав их в стольный град в надежде, что кто-нибудь из купцов прельстится добрыми корабликами. Делались набои на заказ, в количестве трёх штук, третья ладья стояла в корабельном сарае, да купец, что делал заказ, уплатив задаток, по зиме отправился в Вятскую землю, да и сгинул там, а наследники купчины не объявились забрать ладьи в срок. Мастер почитай все лето ждал - не дождался. Нет, купец не резанский, московский купец. Доски? В счет уплаты? А добрые доски? То посмотреть не мешало. Ежели добрые, отчего не взять. Еще есть? Много? Нужны, а то как же. А почем? Хм, кхе-кхе... Не много просишь? Скинуть бы чуток? Вот это в самый раз. А ладьи как? Берешь обе? И другую возьмешь? Уступлю в цене, так и быть. Еще и насады, только больше? Можно. Отчего не можно? В меженину токмо намаешься. Вверх по реке не больше три на десять верст пойдешь, на обычной ладье гораздо шустрее. Не важно? Слажу по весне насады. Доски вези токмо успевай.

В общем сладили. Заплатив очередной налог, 'явленное' называвшимся, порадовался, что местным скидка полагалась, почитай пустяшный налог - пол деньги с рубля, но не платить нельзя. Штраф выпишут такой, что мама не горюй! Здесь с этим строго. Кстати, один из видов штрафа назывался 'протаможье', и брался он за неуплату тамги. Услышав впервые этот термин, Андрей долго и громко смеялся, пришлось потом извиняться, чтоб не подумали, что Андрей хотел обидеть. А штраф за уклонение от мытной пошлины назывался 'промыт'. Были еще 'пропятнение' - это за уклонение от налога называвшимся 'пятно'. Налог этот накладывался за наложение тавра на проданную или променянную скотину и запись примет скотины в особую книгу. Вот так все очень серьезно тут было с налогами, не по-детски прямо.

Закончив торговые дела, Андрей навестил Великого князя, разумеется, Резанского. По традиции преподнес поминки. Доспех, снятый с убитого татарского 'царевича', пришёлся князю по душе, а полная сумка серебра, преподнесенная служилым князем со всем почтением, привела великого князя в прекрасное расположение духа.

Иван Федорович, оказывается, был в курсе намечавшейся авантюры с набегом на приграничные Литовские окраины и даже не против совсем, если его бояре разомнут косточки, скорее даже за. И, разумеется, он с большим удовольствием примет своих бояр у себя после удачного набега (еще бы, пора подошла платить 'выход', а серебра собрали недостаточно). Андрей быстро

просек тему и заверил, что обязательно засвидетельствует свое почтение князю, сразу же, как только вернется из похода. При этом Андрей выразительно взглянул на сумку с серебром, которую князь все еще не выпускал из рук. В общем, великий князь резанский, и его служилый князь, и боярин поняли друг друга. В заключение официальной части князь подарил Андрею кафтан из заморского сукна с золотым шитьем и грамоту тарханную, которая освобождала Андрея от торговых пошлин в Резанском княжестве.

Андрей поклонился в пояс и вежливо поблагодарил князя. За все время, что шел официальный прием, Андрея не покидало чувство, что за ним наблюдают. Нет, конечно, они были не одни. Были тут ближние бояре и парочка рынд, выполнявших функции охранников. Но опасность исходила не от них. Лишь потом, когда князь пригласил отобедать с ним, Андрей успел заметить в глубине покоев старого монаха и перехватить его взгляд, от которого у Андрея побежали мурашки по всему телу.

'Блажь, какая-то. Вот почудится ведь...
– Андрей бессознательно перекрестился, пару раз он встречался с носителями подобного взгляда, и не сказать, что встречи те были приятными. Подобным взглядом обладали следователи, которые брали Андрея в обработку после завершения очередного задания и умудрялись вынуть душу во время допросов.

За обедом Андрей рассказывал о разгроме татарского отряда, предусмотрительно умолчав о причине появления татар на своих землях. Естественно численность татар была уменьшена на две трети. Пожаловался Андрей также на пронских бояр совершивших разбойничий набег на деревню Андрея и как божье наказание преподнес их пленение так вовремя подоспевшими татарами, которые не могли допустить, что деревенька, которую татары считали своей законной добычей, так беззастенчиво грабится какими-то проходимцами. Пронских воев быстро повязали, и такими бездоспешными и связанными по рукам и ногам нашел их Андрей в телегах, когда разгромил татар.

Князь громко и весело смеялся и хлопал рукой по коленке повторяя: 'Попали, аки кур во щип'.

– Ты их отпустил?
– строго спросил князь, когда успокоился и к нему вернулась способность говорить.

– Только двоих холопов отпустил, за выкупом, - ответил Андрей.
– Разве нельзя выкуп взять?

– Ну, наказал бояр пронских и будя. В землях пронского князя не безобразничай. У меня ноне мир с Пронским великим князем. Окуп возьми. Твой он по праву. О безобразии его бояр, я отпишу ноне грамотку пронскому князю. Пусть приструнит людишек своих, - в голосе князя появились металлические нотки, и перед Андреем предстал не веселый собеседник, а властный и жесткий властелин княжества, умеющий постоять за себя. Андрей поразился столь разительной перемене облика князя.

– Теперь о деле...
– продолжал князь.
– В Москве скончался великий князь Юрий Дмитриевич, царствие ему небесное, - князь троекратно перекрестился.
– Сын его Василий принял на себя титул государя московского.

Князь замолчал и внимательно глядел на своего боярина. Андрей спокойно ждал продолжения, глаз не отводил. Не хватало еще ввязаться в междоусобную войну. Андрей знал, что по непонятным причинам Резанский князь всегда поддерживал Москву в лице великого князя Василия Васильевича. Андрей также наслышан был, что по договору с Юрием Галицким Резанский князь не имел права поддерживать сношения с бывшим великим князем Василием, на том князь даже крест целовал. Знал Андрей также, что в обычаях у князей было и нарушение крестного целования. Раз дал слово, то держи его, пока выгодно, а если выгода в нарушении крестного целования, то незазорно и отказаться. И никто не осудит тебя в том. Так поступали многие. Только не резанский князь. Но смерть Юрия освобождала резанского князя от клятвы и данных обязательств. И наверняка в очередной распре Резань поддержит Василия в его распре с кузеном.