Феофан Прокопович
Шрифт:
Хотя человек от природы более склонен к добру, считает Феофан, однако доброта и злость не являются естественными, врожденными качествами человека, ибо в противном случае он бы не нес никакой, в том числе и нравственной, ответственности за свои поступки. Добро, зло ли избирает человек, проявляя его в своих поступках, зависит от воли, советчиком и руководителем которой выступает разум, склонность же последнего к добру и злу в свою очередь зависит от воспитания и просвещенности человека.
Поскольку воля человека свободна, то от него самого зависит быть добродетельным или порочным. Выражая нравственную оценку человека с точки зрения соблюдения им общепринятых норм, добродетель, по мнению Прокоповича, является личной заслугой. Она не определяется сословной принадлежностью, и прежде всего аристократическим происхождением. Выступая против
Согласно Феофану, только в естественном состоянии труд был легким и приятным, как «радостное плясание здоровья», но потом стал принудительным и тяжким. Из удовольствия он превратился в долг по отношению к семье, обществу, государству. Человек трудится ради результатов труда, удовлетворяющих его насущные потребности. В основе труда лежит польза, «корысть». В сочинениях мыслителя происходит сближение пользы с добродетелью, польза как характеристика труда получает положительную нравственную оценку: «… кроме бо трудов, ни честное, ни полезное, едва бывает…» (45, ч. I, 186).
По мнению Прокоповича, потребность в труде и определенная склонность к тому или иному виду труда вытекает из естественного закона. Однако не естественный закон, а общественная потребность реально определяет вид труда, которым должен заниматься тот или иной человек. Общественная и прежде всего государственная потребность ставится им выше потребности отдельной человеческой личности, ее интересы и склонности отодвигаются на второй план и подчиняются долженствованию. Человек должен выполнять порученный ему обществом и государством труд независимо от того, хочет он того или нет. Честное, добросовестное отношение к своим обязанностям есть высшая добродетель. «Царь ли еси? — спрашивает Прокопович. — Царствуй убо, наблюдая да в народе будет безпечалие, а во властех правосудие, и како от неприятелей цело сохранити отечество. Сенатор ли еси? весь в том пребывай, како полезныя советы и суд не мздоприимный, не на лица зрящий, прямый же и правильный произносити. Воин ли еси? не обязуйся куплями, не обиди своих, во всех воинских уставах обучайся… И просто рещи, всяк разсуждай, чего звание твое требует от тебе и делом исполняй требование его» (45, ч. II, 9—10). Прокопович понимает, что труд бывает разный: как исполнение должностных обязанностей и труд по призванию. Но он считает при этом, что чем больше труд отдельного человека направлен на достижение общего блага, тем больше он превращается из труда по долженствованию в труд добровольный, воодушевляемый лучшими человеческими чувствами.
В концепции человека Прокоповича уделяется внимание и положению женщины. Если наиболее прогрессивные мыслители прошлого отстаивали идею равенства мужчины и женщины, признавая их равенство перед богом, то Прокопович освобождает эту идею от теологической формы. Он считает, что женщина должна иметь равные права с мужчиной в сфере труда и образования. Эта мысль была выдвинута им прежде всего для обоснования акта коронации и возведения на престол Екатерины I и Анны Иоанновны, однако она не сводится к этому. Прокопович приводит множество исторических и легендарных примеров, когда женщины, занимавшие крупные посты в государстве, прославились как законодатели, судьи, воительницы. Разум женщины, по его мнению, нисколько не уступает разуму мужчины. Женщине доступна любая наука и любая сфера теоретической деятельности. Нет такой высокой должности в государстве, говорит он, которую бы не могла занимать женщина. «Будто бы мужеский пол угоден к поисканию высоких наук и чинов и с чего следует выключка и с того женских лиц… то говорить, — замечает Феофан, — весьма неугодно» (33, 1).
Нравственно возвышая труд, Прокопович осуждает праздность и тунеядство. При этом, говоря о тунеядцах и бездельниках, мыслитель имеет в виду прежде всего монахов, духовенство, бояр, но отнюдь не купцов, мануфактуристов, служилое дворянство, чиновников. Их он также причисляет к «труженикам». Накопление богатств, как уже отмечалось, не подвергается Прокоповичем моральному осуждению. Успокаивая богача, усомнившегося в богоугодности своих деяний, Прокопович в сочинении «Христовы о блаженствах проповеди толкования» говорит, что накопление богатств не есть грех. Вопрос о
Эта социальная позиция объясняет, почему Прокопович, критикуя неравенство «благородных» и «неблагородных», не только не осуждает, но и считает естественным и данным от бога неравенство богатых и бедных. Направляя острие своей критики против неравенства, присущего феодализму, которое выражается в сословнокорпоративном иерархизме, пытаясь его устранить, а следовательно, и добиться равенства, Прокопович по существу предлагает лишь другой тип неравенства. Ибо буржуазное равенство, допускающее неравенство бедных и богатых, при всей его исторической прогрессивности, является наиболее общим выражением всякого социально-экономического неравенства.
Осуждая роскошь, мыслитель требует гуманно-либерального отношения к бедным. «Вызывает у нас гнев и то… — пишет он, — когда кто-то угнетает бедных, например, ради собственного удовольствия или корысти требует налогов, презирает суды, убивает, отдает на мучения» (55, 135 об.). Обременение крестьянина работой, превосходящей его силы, мыслитель приравнивает к убийству. Он призывает господ не применять жестоких наказаний, а «наказывать отечески и с намерением исправления их, а не для наущения сердца свирепого, не отягощать безмерно должной службы их или работы, с крестьян лишних податей не имать, а слугам достойного награждения не удерживать» (31, 14). С таким же призывом Прокопович обращается и к царю, утверждая, что «сия найвящее царское есть дело как предварити недород хлеба, крестьянам дати облегчение, свободити подданных от налога» (45, ч. III, 213). Но с другой стороны, он призывает и крестьян усердно работать на своих господ. Хотя Феофан считает, что «лучше законным образом от рабства быти свободным», он еще не поднимается до протеста против крепостного права. Всякий бунт против власть имущих им осуждается.
Учение Прокоповича и других прогрессивных отечественных мыслителей о человеке и его нравственности было направлено против средневековых этических воззрений. Оно подрывало критерии нравственной оценки человека, принятой в системе феодальной культуры, и способствовало становлению новых моральных норм и представлений. Осуждая аскетизм, праздность, тунеядство, это учение возвеличивало гармонию души и тела, земную жизнь, труд человека, однако нравственный идеал, представленный в этом учении, еще окончательно не был сформирован. Тяготея к отображению морали, связанной с зарождающимися буржуазными отношениями, а также представляя интересы служилого дворянства, он несет на себе печать переходного характера эпохи и в силу этого внутренне противоречив, соединяя в себе черты нового со старым.
2. Учение о просвещенно-абсолютистской державе
Социально-экономическое развитие России XVII–XVIII столетий обусловило существенные сдвиги в области надстроечных явлений, в том числе в сфере государства, права, политики. С одной стороны, вместе с развитием ремесел, промысла, созданием заводов и мануфактур, расширением товарно-денежных отношений в России зарождается буржуазия, интересам которой не соответствовали существовавшие феодальные государственно-правовые отношения. Для развития науки, производства, внешней и внутренней торговли буржуазия нуждалась в усилении и централизации государственной власти, способной противодействовать феодальной раздробленности.
С другой стороны, феодалы, приспосабливаясь к развитию товарно-денежных отношений, усиливали эксплуатацию крестьян, что привело к дальнейшему обострению сословно-классовых отношений. Массовые восстания горожан 1648, 1650, 1662 гг., крестьянская война под руководством Степана Разина, астраханское восстание (1705), восстание под предводительством Кондратия Булавина (1707) были ответом народных масс на усиление эксплуатации.
Образование русского национального централизованного государства завершилось к концу XV в. (см. 84, 33). В XVI–XVII вв. происходит его дальнейшее расширение и укрепление. Этому значительно способствовало освоение огромных пространств Поволжья, Сибири, воссоединение с Украиной. Уже в 1547 г. для носителя верховной власти титул великого князя был изменен на царя и установлена самодержавная форма правления. Однако это самодержавие существенно ограничивалось, с одной стороны, Боярской думой, а с другой — наличием в значительной мере независимой власти патриарха.