FERA. Апокалипсис: Охотник
Шрифт:
Люди барона прятали те, что находили, им проблемы не были нужны, но позавчера ведьма перешла границу. Она убила одну из его табора, пусть он уже давно и осел, а сегодня начала убивать в открытую. Это должно было закончиться.
— Баро Гожо, — влетел в комнату Джура, — ведьма мертва!
— Отличная новость. Надеюсь, вы ничего не брали из дома?
— Как можно, Баро, это же дом проклятой. Предки не поймут, — младший сын улыбался столь открытой улыбкой, что барон заподозрил подвох. — И Баро, мы принесли чужака, он еще жив.
Как чувствовал!
— Зачем? —
— Он убил шувани, и он жив, а еще он помог нам.
— И что? — думай, мальчик.
— Если он выживет, он может стать сильным союзником. А так он будет нам должен.
— Хм… — Гожо улыбнулся про себя. Неплохо. Не идеально, но в целом неплохо. Толковый растет парень. — Ладно, пусть будет так, позаботьтесь о нем. Как придет в себя, я буду с ним говорить.
Сделать глубокий вдох, выдохнуть. Вдох-выдох. Услышать оглушительный стук сердца. Вдох-выдох. Почувствовать ток крови.
Да! Прорыв случился, вот он исток, вот средоточие моей силы! Мысленно сформировав каркас, заполняю его силой — и толкаю в сторону от себя.
Ого! Кто бы мог подумать, что такой выплеск силы, в котором нет даже десятой части источника, создаст сосульку, которая наполовину пробьет внешнюю стену общаги? Спустя минуту от сосульки осталась лишь дыра в бетоне. Пришлось встать и прикрыть ее шторой, благо, что девчонки в этот угол все равно не заглядывают. Интересно, почему сосулька фиолетовая?
Глава одиннадцатая. Мой дом моя крепость
В Новокузнецке суд отправил на два месяца в СИЗО
обвиняемого в убийстве 17-летнего студента колледжа,
которому выстрелили в затылок прямо на улице.
Молодой человек заявил,
что был под воздействием неких голосов и «хотел кого-то убить».
Пробуждение было резким и противным. Запахи и звуки резко ударили по сознанию, меня чуть не вывернуло. В голове набатом стучала боль, сознание плыло, но я четко ощущал неправильность происходящего. Черт, где я? Последнее, что я помнил — бой с ведьмой и посмертное проклятье, которым она меня чуть не прибила.
Голова кружилась, но желудок, вроде, успокоился. Открывать глаза было страшновато, но выбора не было. Удивительно, но со зрением никаких проблем не возникло, в отличие от других органов чувств, которые взорвали голову ворохом ощущений: от кровати разило застарелым потом, а воздух был пропитан табачным дымом, где-то в доме (а я был почему-то уверен, что это частный дом) раздавались голоса, но разобрать, о чем говорили, было невозможно.
Что самое главное — я оказался голым в чужой кровати, в незнакомом месте. Похоже, кто-то притащил меня сюда после боя с ведьмой. Осталось только выяснить кто и зачем.
Мои вещи лежали рядом на стуле, оружие было там же. Никто не покусился на мой кукри и обрез. В принципе логично, хотели бы ограбить и убить — сделали бы все, пока я был в бессознательном состоянии.
Ладно, надо выбираться. Я встал, и меня слегка повело,
Попытка одеться увенчалась успехом, хоть и с трудом. Все лишнее — вещи и оружие — сразу сложил в рюкзак, задерживаться у гостеприимных хозяев я больше необходимого не собирался. Погостил — пора и честь знать.
Еще раз внимательно осмотрел комнату, вроде, ничего не забыл. На выход.
Комната, в которой я отсыпался, как оказалось, была расположена на втором этаже. Уже спускаясь вниз по лестнице, я наконец смог расслышать разговор местных хозяев. Впрочем, понять, о чем шла речь, не получилось, говорили они явно не на русском.
— Oaspetele nostru sa trezit i vine aici draga Gojo, — раздался первый голос, судя по всему, принадлежавший молодому парню.
— Bine, du-l aici, — ответил ему голос взрослого мужчины.
Звук шагов. Первым, кого я увидел в этом доме, стал вчерашний цыган, представившийся Джуром.
— Доброго, как самочувствие? — увидев меня, парень приостановился.
— Вполне. Долго я провалялся? — задал я самый важный вопрос, от волнения даже не ответив на приветствие.
— Сегодня четвертый день, — расплывшись в улыбке, ответил Джура. — Силен ты спать! Пойдем, Баро хочет видеть тебя.
— Охренеть, — только и смог проговорить я.
Четыре дня? Похоже, крепко меня приложило посмертным проклятьем старой ведьмы. Да и выложился я в том бою на полную. Весь резерв слил, впрочем, похоже, не зря. Если меня так ослабленным заклинанием приложило, то его полная сила наверняка бы убила.
Джура провел меня в зал, где в кресле возле стола удобно расположился мужчина. Махровый халат на голое тело, курчавая борода, золотые перстни и внимательный взгляд карих глаз мягко намекали, что передо мной настоящий цыганский барон.
— Это мой отец, барон Гожо, но можешь называть его просто Баро, — что-то везло мне последнее время на баронов. Этому, конечно, далеко до моего патрона, но масло масляное какое-то получается. Хотя чего это я? Барон — это всего лишь титул, а не имя собственное, за историю его носили многие.
Взрослый цыган кивнул словам Джура и рукой показал, чтобы я присаживался.
— Меня можете звать Fera, — в свою очередь представился я.
— Fera так Fera, — согласно кивнул барон. — Спасибо, что убил шувани.
— Шувани?
— Ведьму, — перевели для меня.
— Не за что, она была и моим врагом.
— Враг моего врага — мой друг. Вроде, так говорили раньше? Общий враг это хорошо, но я хочу предложить тебе свою дружбу, Fera.
— Зачем она тебе?
— Наступают тяжелые времена, Fera. В такой сложный период всем нужны надежные друзья, — барон замолчал и, стянув с пальца золотое кольцо с крупным камнем, положил его на стол. Джура, повинуясь кивку отца, выскочил куда-то, минуту спустя вернувшись с дешевым мобильником. Гожа толкнул ко мне кольцо, его сын протянул мне трубку. — Прими в знак дружбы, Fera. Нужна будет помощь или убежище — набери меня. Гожо не бросает слов на ветер.