FERA. Апокалипсис: Охотник
Шрифт:
— Покайся в грехах своих! — Птичий клекот льется изо рта бойца, а на меня словно уронили бетонную плиту.
— И аз воздам! — Серебряный кастет в виде креста отправляет меня в благословенную тьму.
Резко вскочив с кровати, я понял что это всего лишь дурной сон. Не хило меня напугал этот брат Иезекииль. Слава Нсамби, все было по другому.
— Пора поговорить, воин Азраила, — усталые глаза смотрели на меня пристально и сурово, но все мое внимание приковали к себе цепь с крестом на конце и кастеты с надписью AMEN. Хрена себе повелитель тьмы.
Клинок
— Куришь? — Мужчина достал початую пачку парламента, закурил и протянул мне.
— Курю, но только трубку. Спасибо за помощь.
— Одно дело делаем парень. Да не мандражируй. Хотел бы убить оставил бы тебя этой твари, а потом добил б победителя. Ну или всегда есть другой аргумент. — Он похлопал себя по груди и чуть приоткрывая куртку чтобы было видно рукоять пистолета. Что-то боевой какой-то священник.
— Одно дело? — Я понимаю, что ничего не понимаю.
— Охотимся на тварей которые мешают спать честным людям.
— Да вроде чиновников я не трогаю. — Дурацкая шутка вернула мне бодрость духа. Мужчина затянулся и весело ухмыльнулся.
— Богу богово, кесарю кесарево. Когда-нибудь и до них доберемся. Забирай свои игрушки и поехали отсюда. Не хватало еще из полиции тебя вытаскивать.
— Мне мама говорила что к незнакомцам в машину нельзя садиться. — Что-то сегодня ночь плоских шуток.
— А ты неплох. Меня зовут брат Иезекииль, экзорцист на службе Святого Престола.
— Виктор, шаман нанчон Геде.
— Приятно, а про нанчон сразу видно или думаешь священник должен быть тупым как пробка и поперек себя шире?
— Слишком часто именно таких и видно.
— Пошли парень нам есть о чем поговорить. — Закурив одну сигарету от другой, священник вновь сделал приглашающий жест, и самое странное я почему-то его нисколько не боялся.
Хорошо быть экзорцистом на службе Ватикана, нужно разрешение на оружие — сделают, нужен пропуск для езды во время комендантского часа — легко. Иезекииль оказался вполне свойским парнем. Уже почти двадцать лет он колесит по миру выполняя приказы иерархов церкви. В Новосибирск его привело сообщение о том, что тут появился серьезный ковен демонопоклонников. А у его шефа серьезный зуб на таких товарищей.
Да официально это территория РПЦ, и дело положили бы под сукно. Но всегда есть но. Священник сообщивший об этой ситуации состоял в давней переписке с подающим надежды итальянским епископом, а тот решил помочь.
— Как то так парень. Одно гнездо ты зачистил, спасибо тебе за это. За меня отработал, но думаю я вчера отдал долг. Якорь Барона я не стал снимать, судя по тому что происходит. Скоро полезет самая гниль. Думаешь ожившие мертвецы самое опасное? Хрена с два, самая опасная тварь человек. И именно из них полезет вся грязь и мерзость. — Интересно откуда он? Что за акцент дает ощущение птичьего клекота?
— А почему вы так спокойно относитесь к вуду?
— Святой Престол постановил, что вуду одна из ветвей нашей веры. Я старый верный цепной пес, сказали бы что вы еретики я бы искоренял и вас в том числе. Но есть указание что вы свои вот и не кусаю. — Вот и как по этому каменному лицу понять шутит он или нет?
— И на том спасибо. А научить таким штукам как на пляже сможете?
— Легко. Письмо в университет напишу, возьмут без экзаменов. А дальше
— Я о магии то узнал меньше полугода назад.
— Так ты совсем новичок? Я уже пятнадцать лет охочусь на всяких выродков. Есть к тебе одно предложение. — Хищная ухмылка не предвещала ничего хорошего, вопрос только кому?
— Какое?
— Когда я найду выродков, приглашаю тебя на охоту. Столь грешные души, очистит только адское пламя! И пусть все демоны ада, стоят у меня у меня на пути, я не отступлюсь! — Его глаза фанатично блестели, Нсамби Всемогущий спасибо что этот фанатик не считает меня врагом. А с виду казался адекватным.
— Согласен, у меня к ним свои счеты. — Души детей рассказывающие своих страхи еще не скоро сотрутся из моей памяти,
Две недели, всего две недели и игра подойдет к концу. Все идет даже лучше чем я думала. Жертва раскрыла свой потенциал, а значит они проведут полный ритуал. Всего пара штрихов и ключ повернется в другую сторону. Дед будет доволен.
Глава четырнадцатая. Разговоры по душам
Яркая дорожная сумка была обнаружена сотрудниками ЗАГСа на улице Дубровинского в 13:14. Со слов очевидцев данный предмет простоял на улице более пяти часов и вызвал подозрения у прохожих и владельцев машин на парковке. При осмотре были обнаружены останки человека, пилка по металлу и разделочная доска. Эксперты заключили, что в сумке находится лишь часть тела жертвы. Несколькими часами раньше точно такой же пакет нашли на улице Бограда возле прокуратуры города. В нем лежала голова. Опрос жителей окрестных домов не дал ничего. Люди говорят: ночью на городской набережной было тихо и спокойно
Новостные каналы.
Когда я открыл глаза, было уже двенадцать. Да я бы и дольше лежал в отключке, но меня буквально вырвал из сна будильник в телефоне, который я зачем-то вчера поставил. Несколько раз я, не глядя, наугад тыкал в экран, но каждые десять минут противненькая мелодия возвращала меня в реальность. Проиграв бой будильнику, я сполз с кровати, попутно вспоминая какого хрена я вообще его включил ночью. Ответ так и не пришел.
Ледяная вода в лицо — самое доступное средство для бодрости. Я оперся на умывальник, пытаясь собрать картинку в голове. Восемь законных часов сна превратили меня из психованного неадеквата во вполне себе добродушного человека. Я уже не чувствовал желание убивать, а может все дело в том что ловцы снов активированы? Одна из ступеней защиты готова, дело за остальными.
Ситуация с католическим священником меня с одной стороны порадовала, с другой — заставила серьезно задуматься. Если церковь знает о том, что грядет, а она должна знать, значит, я не один такой. И именно поэтому, время от времени, я встречаю зачищенные логова. Мне до мощи экзорциста конечно далеко, но и я зачистки делаю качественно. Просто поразительно насколько сильна его воля и вера…
Вера. Вера? Вера! Нсамби! Каким неадекватом я вчера был! Какого хрена я прыгал как клоун? Кровь прилила куда-то к ушам, они как будто горели. Сейчас я был готов провалиться под землю, хотя какой смысл, я итак был один в убежище. Меня всего аж перекосило — ну и позорище. От мерзонького ощущения на душе меня спасло другое воспоминание. Уже приятное…