Ферма "Копперсмита"
Шрифт:
— Нет, — он оперся на перила крыльца и снова скрестил руки на груди. Когда я продолжила сидеть на качелях, его глаза неодобрительно сузились. Как будто он абсолютно не хотел, чтобы моя задница была на качелях.
Будь милой.
Будь милой.
Будь милой.
Я тихо напевала, делая глубокий вдох.
— Извини за путаницу, когда ты пришел. Бен всегда называл тебя только Бриком. На самом деле он никогда не упоминал о тебе лично при мне. Только в письме. Я не знала, что Прескотт,
Поза Джесса не изменилась, и он не принял моих извинений. Он даже не ослабил взгляд.
Быть милым с придурком было очень, очень, очень сложно.
— Что бы там ни было. Идем дальше, — сказала я, качая головой.
Я взяла письма и свою чековую книжку с сиденья качелей.
— Бен оставил тебе пятьдесят тысяч долларов в качестве платы за содержание фермы все эти годы. Выручка от его имущества у меня на счету, и если ты не против, я выпишу тебе личный чек? Или, если ты предпочитаешь кассовый чек, я могу пойти завтра в банк и получить его.
Джесс оторвался от перил.
— Говорил старику снова и снова. Я следил за его домом не из-за денег. А делал это, потому что он был его, и он был добр ко мне. Забери деньги.
Он начал спускаться с крыльца, но после двух длинных шагов оглянулся через плечо и сказал:
— Я люблю этот дом. Усердно трудился, чтобы сделать из него что-то великое. Сделай мне одолжение? Не облажайся.
Ауч.
Это было не просто грубо или раздражающе. Это было подло.
Конечно, я была груба по отношению к нему во время наших предыдущих взаимодействий, но не думала, что это давало ему право быть таким обидчивым. Он даже не знал меня, и предположение, что я разрушу дом Бена, который я любила, было обидным.
Это было настолько обидно, что я мгновенно решила, что сделаю все возможное, чтобы убрать Джесса «Брика» Клири с моей территории раз и навсегда. Если мне придется умолять его взять деньги Бена, так тому и быть. Потому что, как только этот чек будет обналичен, я больше никогда не буду с ним разговаривать.
— Пожалуйста, подожди! — я спрыгнула с качелей на крыльце. — Для Бена было важно отдать тебе эти деньги. Просто… прежде чем ты уйдешь послушай, он написал каждому из нас по письму. Пожалуйста, прочти свое, прежде чем сказать «нет». Пожалуйста?
Я протянула письмо его спине.
Джесс повернулся и выдернул его из моей руки, подойдя к качелям, прежде чем открыть.
— Я просто… дам тебе немного времени побыть одному, — сказала я. — Зайди в дом, когда закончишь.
— Останься, — приказал он, не поднимая глаз.
Я не стала спорить. Я просто взяла свой бокал с вином и встала у перил крыльца, устремив взгляд обратно на закат.
Это был прогресс. По крайней мере, он читал письмо. Может быть, мне не придется уговаривать его взять деньги. Может быть, то, что Бен написал в своем письме, подействует на него.
Я осушила свой бокал и поставила его на перила, сосредоточившись на ярких цветах горизонта, пока Джесс не прочистил горло позади меня.
— Я возьму чек.
— Ладно. Отлично, — выдохнула я, мое тело расслабилось.
Я выписала чек, который он сунул в задний карман джинсов вместе с письмом, и повернулась
Я не смотрела, как он уходит. Я не хотела больше уделять Джессу Клири свое время. Я сделала то, что было нужно Бену, и теперь у Джесса были его деньги. И мне больше никогда не придется иметь дело с шерифом.
Испытывая облегчение от того, что встреча осталась позади, я наблюдала за заходом солнца, задаваясь вопросом, делал ли Бен когда-нибудь то же самое.
Я улыбнулась. Вероятно, он провел много ночей на этом самом месте. Мне было приятно иметь такую связь с Беном. Связь, которая всегда будет у нас через его фермерский дом.
?
Джесс
Когда я ехал домой, все, о чем я мог думать — о письме в моем заднем кармане.
Возьми деньги, Брик. Не заставляй Джиджи бороться с тобой из-за них. Она сделает это и не остановится, потому что я попросил ее не делать этого. Она чертовски упрямая женщина.
Горжусь тем, что знал тебя, малыш. Ты вырос хорошим человеком.
Присматривай за моими девочками. И позволь им присматривать за тобой. Вы не пожалеете об этом.
Бен
На протяжении многих лет Бен взял за правило звонить мне примерно раз в месяц. Мы не разговаривали подолгу, и разговоры никогда не были серьезными. В основном я просто проверял, как дела, а Бен спрашивал, не нужны ли мне деньги для какой-нибудь работы, которую я выполнял на ферме. То, от чего я всегда отказывался.
Я бы сделал практически все для Бена Копперсмита. Содержание фермы было наименьшим, что я мог сделать, чтобы отплатить за доброту, которую он проявил ко мне, когда я был ребенком. И спустя девятнадцать лет этот фермерский дом больше походил на мой дом, чем на дом, где я на самом деле жил.
Если мне нужно было расслабиться или подумать о будущем, я шел именно туда.
Три года назад я заметил изменения в ежемесячных телефонных звонках Бена. Он начал рассказывать о своей жизни, а не просто расспрашивать меня о моей. Бен делился лишь истериями о Джорджии Элларс и ее дочери. Я мало что знал о ней. Бен не знал ее прошлого. Но он рассказывал мне всякие мелочи. То, что Джиджи приготовила на ужин накануне вечером. То, что сказала Роуэн и заставило его надорваться от смеха.
Я был счастлив за Бена. Что он был не один там, в Вашингтоне.
Мне это нравилось до того дня, когда Бен позвонил мне шесть месяцев назад и попросил убедиться, что фермерский дом находится в достаточно хорошем состоянии, чтобы Джиджи могла там жить.
Джиджи хотела деньги Бена. Его собственность. Она обманом выманила у старика его имущество.
Однако я держал свое мнение при себе, надеясь, что Бен никогда не увидит ее истинного лица. Что он мог бы прожить свои последние годы, думая, что она была дочерью, которой у него никогда не было. Бен пережил достаточно печали. Он заслужил несколько лет счастья в старости.