Ферма трупов

Корнуэлл Патрисия

Положение складывалось просто ужасное, и мое настроение нисколько не улучшилось, когда я позвонила Уэсли домой и услышала голос его жены.

— Минуточку, я позову его, — приветливо и дружелюбно откликнулась она.

Я ждала у телефона, и в голову лезли непрошеные мысли. Они что — спят в разных комнатах? Или она всего лишь встала раньше, почему ей и нужно куда-то сходить за ним и сказать о моем звонке? Конечно, могло быть и наоборот — он уже в ванной, а она еще нежится в кровати. Все это крутилось в голове, и меня обуревали чувства, не на шутку

меня взволновавшие. Мне нравилась жена Уэсли как человек, и все же я не хотела видеть его женатым на ней. И вообще на ком-либо.

Наконец Бентон подошел к телефону. Я постаралась говорить спокойно, но, кажется, не преуспела.

— Кей, подожди, подожди, — произнес он. Похоже, я и его разбудила. — Ты что же, не спала всю ночь?

— Практически. Тебе необходимо вернуться в Блэк-Маунтин. На Марино полагаться нельзя. Как только мы попытаемся с ним связаться, ей тут же станет известно.

— У нас нет полной уверенности, что звонила именно она.

— А кто же еще? Где я нахожусь, не знал никто. Но едва я отправила номер телефона на пейджер Марино, как через пару минут мне перезвонили.

— Может, сам Марино и звонил?

— Портье сказал, что голос был женским.

— Черт, — буркнул Уэсли. — Сегодня день рождения Мишель.

— Прости. — Я чуть не плакала, сама не зная из-за чего. — Надо установить, нет ли на машине Денизы Стайнер повреждений. Кому-то необходимо заняться этим. Я должна выяснить, почему она преследовала Люси.

— Но зачем ей преследовать ее? И откуда она могла узнать, куда Люси собиралась в тот день и какая у нее машина?

Я вспомнила, что сказала мне Люси об оружейном магазине. Съездить туда ей посоветовал Марино, значит, миссис Стайнер вполне могла подслушать их разговор. Я изложила свои соображения Уэсли.

— А эта поездка была запланирована, или она просто ехала из Квонтико и решила заглянуть по дороге? — спросил он.

— Не знаю, но постараюсь выяснить. — Меня вдруг начала душить ярость. — Вот тварь! Люси едва не погибла.

— Господи, а уж не ты ли должна была погибнуть?

— Чертова сука!

— Кей, приди в себя и послушай, что я тебе скажу. — Он говорил размеренным тоном, пытаясь успокоить меня. — Я вернусь в Северную Каролину и посмотрю, какого черта там происходит. Мы докопаемся до сути, обещаю тебе. А из отеля тебе надо уехать — чем быстрее, тем лучше. Сколько еще ты собираешься пробыть в Ноксвилле?

— Вот встречусь с Кацем и Медиумом на Ферме, и больше мне здесь делать нечего. Кац заедет за мной в восемь. Господи, надеюсь, хоть дождь кончился. Я ведь даже из окна еще не выглядывала.

— У нас здесь солнце, — ответил он, как будто из-за этого и в Ноксвилле должно было проясниться. — Если что-то изменится и тебе придется остаться, обязательно смени отель.

— Хорошо.

— И возвращайся в Ричмонд.

— Ну уж нет, — заявила я. — Из Ричмонда мне ни с чем не разобраться. А без Люси мне и подавно там делать нечего. По крайней мере она сейчас в безопасности. Если будешь разговаривать с Марино, обо мне

ни слова. И тем более о том, где находится Люси. Только представь, что может случиться, если он расскажет Денизе. Он в данный момент совершенно невменяем и во всем доверяет ей, это очевидно.

— Пожалуй, тебе не стоит сейчас отправляться в Блэк-Маунтин.

— Мне нужно.

— Зачем?

— Необходимо поднять медицинскую карту и другие документы Эмили Стайнер и все тщательно просмотреть. Ты сможешь установить все прежние адреса Денизы? Еще мне нужны данные по ее детям, мужьям, братьям, сестрам. Возможно, были и другие смерти, и понадобятся новые эксгумации.

— У тебя есть какие-то предположения?

— Во-первых, держу пари, обнаружится, что никакой больной сестры в Мэриленде у нее нет. Дениза уезжала из города с одной целью — столкнуть с дороги мою машину в надежде, что Люси погибнет.

Уэсли не произнес ни слова в ответ. Его уклончивость мне не понравилась. Я и сама боялась произнести вслух то, что было у меня на уме, но и молчать я тоже не могла.

— Данных, подтверждающих СВДС у ее первого ребенка, до сих пор так и не удалось обнаружить. Отделение регистрации в Калифорнии не может найти никаких записей. Думаю, ребенка просто не существовало, и это вполне укладывается в общий шаблон.

— Какой шаблон?

— Бентон, — сказала я, — неизвестно, не была ли убийцей Эмили сама Дениза Стайнер.

Он втянул в себя воздух.

— Ты права. Наверняка мы не знаем. Доказательств обратного у нас нет.

— Вспомни, что говорил Мот на совещании о болезненности Эмили.

— К чему ты ведешь?

— Делегированный синдром Мюнхгаузена.

— Кей, никто не захочет тебя слушать. Мне и самому не хочется верить в это.

Поверить в такое действительно трудно. Страдающие делегированным синдромом Мюнхгаузена — как правило, женщины — втайне и с большой изобретательностью истязают тех, кто находится в полной от них зависимости, обычно собственных детей. Они наносят им раны и ломают им кости, травят или душат их едва не до смерти. Затем, мотаясь по кабинетам врачей и палатам «Скорой помощи», они рассказывают слезливые байки о том, что случилось с их малышом, и все так сочувствуют материнскому горю, все так внимательны к ним. Эти женщины умело вводят медиков в заблуждение, манипулируя ими, а ребенок в итоге может погибнуть.

— Только представь, сколько всеобщего внимания получила миссис Стайнер из-за убийства ее дочери, — сказала я.

— Я не спорю. Но как синдром Мюнхгаузена объясняет смерть Фергюсона и вероятную подоплеку аварии Люси?

— Женщина, которая способна совершить такое с собственной дочерью, не остановится ни перед чем. Кроме того, возможно, у нее просто закончились живые родственники. Я очень удивлюсь, если окажется, что ее муж действительно умер от сердечного приступа. Вероятно, она убила и его, каким-нибудь хитрым способом, скрытно, исподтишка. Такие женщины — патологические лгуньи. А угрызения совести им просто неведомы.