Феромоны Монферрана

Симонова Дарья Всеволодовна

– - Нет!
– свирепо ответил Каспар.

– - Ну... если злишься, значит понимаешь. Считай, я под властью эгоистичного материнского инстинкта. Так и есть. Что делать, это естественно. Как раз по теме - инстинкт и необходимость!

Валентина попробовала изобразить улыбку, но у нее не получилось. С этой минуты Каспар действительно все понял.

– - Вы... прямо как моя тетушка. Суеверия какие-то смехотворные. Не ожидал от Вас!

– - А надо было ожидать! Человек так устроен - от него всего можно ожидать.

– - А что с вашей дочерью-то?

– - Если б я могла это сказать, я к тебе бы не обращалась.

Она давно уже изолируется от меня. Снимает квартиру, меня в нее не пускает. Даже цветы полить, когда она в отъезде! Все боится, что я ее холсты куда-то переложу или приберусь не так. Она ведь у меня художница. Нет, я не против этого занятия, но куда оно ее приведет... Ездит в какие-то странные места. Куда, с кем - я ничего не знаю!

– - А по-моему это естественно! Сколько ей лет?

– - Чуть постарше тебя.

– - Большая девочка. Чего Вы, собственно, боитесь? Наркотиков, сект, дурной компании? Или, простите, что в подоле принесет?
– Каспар решил рубить с плеча, но Валентина и глазом не моргнула на бесцеремонность.

– - Да нет, это, скорее, меня бы успокоило...

– - Ага. Так, может, Вы просто захотели поскорее стать бабушкой?! Бывает. Немного терпения - и все само собой, так сказать... Я-то здесь при чем? А особенно мой диплом...

Печально, но вопросы его повисли риторическим обрывом связи. Разве не понятно, при чем? Он не доктор, не психолог, не психотерапевт, и даже не знахарка. Статус отсутствует. Зато есть странный дар влипать в истории и разруливать их, интуитивно нащупывая пресловутые скрытые течения. Но, простите великодушно, куда же вы, псевдодоктор Ярошевский, со свиным рылом в калашный ряд?! То бишь в науку... Даже народным целителям позволено писать книжки. У них хотя бы все точно, они могут предъявить рецепты: чабрец, крапивка, кровь молодого петушка... А о чем Вам, человек со странным в наших краях именем, писать? Вам положено влипать, а не писать. Приносить живую пользу человечеству. А ваши дилетантские рассуждения никто не купит. Тем более, когда народу на салями не хватает...

И, стоит признаться, что Валентина высказала вслух тайные каспаровы страхи. Он ведь и сам боялся собственной книги, как Айгуль боялась порчи. В книге есть что-то от могильной плиты, от абсолютного итога. Разве есть жизнь после книги? После нее может быть только вторая книга, третья... но это если повезет.

– - Хорошо. Давайте так: я выполняю порученную Вами миссию под кодовым названием "найди то, не знаю что", а потом... все идет по нашему плану. Никакую отписку мы стряпать не будем. Глупо уходить от судьбы, она все равно накроет медным тазом. Не беспокойтесь, моего дара на вашу дочь еще хватит, а после нее хоть потоп... По рукам?

– - Только прошу - ни слова ей о нашем сговоре! Сумейте найти к ней подход, не упоминая меня, а то она вас на пушечный выстрел не подпустит. Это сложная задача!

Похоже, на фоне родительских проблем Валентине было совершенно наплевать на своего дипломника.

– - О чем речь...
– отозвался Каспар.
– Влипать так влипать. Ну, тогда, как говорится, хаза-ксива-клиент...

Эпилог. Люди Книги.

Из сюрреалистических измышлений отца: "Говорят, что нет ничего постоянного.

И временного ничего нет...Есть промежуточное. Вобла, например"

Стоило ли удивляться тому, что Валентина опутала мир невидимыми сетями, в которых окончательно запутался Каспар Ярошевский? Не стоило, но Каспар удивлялся. А ведь жизнь ему подбрасывала трогательные подсказки, вроде цветов, поливать которые не пускали Валентину. Вопрос, кто же их поливал? Ответ: Каспар и поливал несколько лет назад. Загадочная старшекурсница, уезжающая в Тибет, доверившая "салаге" капризные пальмы и лианы, - была дочкой Валентины. И щедрого бедолаги Бориса Митрофановича... Но, как водится, дочь за отца не отвечала. Валентина лихорадочно рылась в сумке в поиске желудочных таблеток. На нервной почве у нее разболелось нутро. Она так радовалась божественному провидению! А Ярошевский на него злился. Ведь теперь беспокойная эгоистка с обострившимся материнским инстинктом считает, что его задача яйца выеденного не стоит. А в действительности миссия была незавидная. Найти повод возобновить мимолетное знакомство, да еще и со шпионскими целями, куда сложнее, чем действовать с чистого листа экспромтом. Тем более что дочка у Валентины являлась загадкой не только для своей матери. Начать хотя бы с того, что мать называла ее Машей, а отец - Аней. Вот до чего доводят коренные разногласия родителей.

Впрочем, это как раз оказалось зацепкой - ведь Каспар тоже вечно меж двух огней.. Остальное - флюиды, шорохи и тени. Не разглашается! Завертелось все с ножниц: Анна-Мария умела стричь... Осторожно и уверенно, в точности как...
– а еще говорят, что старик Фрейд с его эдиповыми выдумками устарел.

На защиту диплома Каспар не надел красную рубашку только лишь потому, что после предстоял трепетный и тонкий разговор с будущей тещей. Валентина сначала испугалась. Потом собралась с силами:

– - А ты хитрый... Вначале втерся в доверие к королеве-матери. Теперь ты обязан включить в свою великую книгу главу о способах изобретательно знакомиться с будущими родственниками!

– - Нет, это будет с моей стороны вопиющим плагиатом. Это очень-очень древний обычай. Вот, скажем, Евангелие от Матфея начинается родословием Христа.

– - Не кощунствуй!

– - Простите.

– - Ничего, тебе сегодня можно, ты убил двух зайцев. Делаешь предложение моей дочери, получаешь согласие и имеешь наглость сорвать вежливые аплодисменты нашей угрюмой комиссии. Хотя тебе еще работать и работать над этим текстом, писать и писать!

– - Я все писал, писал, - дайте же наконец пожить...

Но после того, как его отыскал Шлыков, пришел жить Игорек, потом вернулся к Оле, зато позвонила Наташа...
– Каспар понял, что пожить не дадут. И смирился. И даже наташин вопрос о Ландау и Лифшице его не выбил из колеи. Она просила рассказать о них поподробнее, потому что хотела предстать перед Ромой образованной женщиной. Ведь она и он затевают... книгу! Каспар силился припомнить, когда это он разболтал Роме свою очередную сомнительную, но прекрасную концепцию семьи на примере баек Валентины о великих и ужасных физиках... Но не припомнил.

Айгуль назвала свою внучку Авророй. Мама была тронута. Ведь старшая сестрица никогда к ней не прислушивалась.

Москва, 2007