Фестиваль для южного города
Шрифт:
– Давайте успокоимся, – предложил Хитченс. – По-моему, это не профессиональный убийца. У него в руках был обрез, который стрелял не очень точно. Чтобы его перезарядить, ему понадобилось больше минуты. Профессиональные киллеры так не поступают. Давайте отправим в больницу нашего переводчика. Он еле стоит на ногах.
Дронго осматривал раненого. Он с удовольствием отметил, что пуля прошла по касательной, лишь оставив глубокий след, вырвав кусок кожи и мяса. Салим держался за руку.
– Мне отрежут руку? – испуганно спросил он. – Что со
– Глупости, – улыбнулся Дронго, – с тобой все в порядке. Пуля тебя только задела. Из такого обреза попасть в человека очень трудно. Но вполне вероятно, что этот ненормальный чистил свой обрез, только когда покупал эту винтовку. Чтобы не было заражения, нужно срочно в больницу. Ты еще будешь боксировать этой рукой, я тебе обещаю.
Из отеля выбежали несколько сотрудников вместе с главным менеджером. Это был мужчина среднего роста, в очках, почти лысый. Он считался в городе одним из самых лучших специалистов по ресторанам и в организации общественного питания. Он подошел к Дронго.
– Добрый день, – вежливо поздоровался менеджер. – Я не знал, что вы тоже здесь. Услышал выстрелы и сразу выбежал.
– Какой-то идиот, – показал в сторону стрелявшего Дронго. – У меня к вам просьба. Вы можете отправить нашего пострадавшего друга в больницу? Я должен ехать вместе с режиссером. У него теперь нет переводчика.
– Конечно, – кивнул менеджер. – Не волнуйтесь. Я все сделаю. – Он подозвал одного из сотрудников и дал ему указание. Дронго повернулся к Хитченсу.
– Не будем заставлять министра ждать, – предложил он, – давайте поедем на встречу.
– На какую встречу? – взвизгнул Мовсани. – Меня убьют по дороге.
– Я поеду с вами, – предложил Дронго. – И еще с нами поедут сотрудники полиции. Никто на нас не нападет. Я думаю, что это какой-то безумный тип. Садитесь в машину, я сейчас все выясню.
Он подошел к нападавшему, которого держали уже человек шесть или семь. У него было растерянное лицо, блуждающий взгляд.
– Зачем ты стрелял? – строго спросил Дронго. – Кто ты такой?
– Рагим Велиев, – показал его документы один из сотрудников полиции, признавший в Дронго руководителя, имевшего право задавать подобные вопросы. – Он местный. Пока молчит. Но ничего, у нас все расскажет.
– Зачем ты стрелял? – снова спросил Дронго. – Ты можешь хоть что-то объяснить?
– Говори, негодяй, – ударил стрелявшего по голове один из полицейских.
– Подождите, – поморщился Дронго, – не смейте его бить. Я хочу с ним поговорить. Зачем ты стрелял? Ты ведь не попал в режиссера, а вместо него подстрелил парня, который ни в чем не виноват. А если он умрет?
Рагим поднял голову. Посмотрел по сторонам. Взгляд начал приобретать более осмысленное выражение. У Велиева были свалявшиеся седые волосы, заросшее лицо.
– Я не хотел в него стрелять, – выдавил он.
– А в режиссера хотел? – спросил Дронго.
– Да, он кяфур, неверный. Мне в мечети говорили, что
– В какой мечети? – уточнил Дронго.
– Он, наверно, ваххабит, – вмешался кто-то из толпы. – Они все такие, фанатики.
– Замолчите! – крикнул Дронго. – В какой мечети?
– Там, – показал Рагим в сторону юга, – в Ардебиле.
– Ясно, – сказал Дронго.
– Он шпион, – закричал один из сотрудников полиции, – его прислали иранцы! Он шпион!
– Какой он шпион, – сказал другой мужчина в очках, похожий на учителя, – он просто одурманен глупой телевизионной пропагандой, которая идет с наших экранов. Не нужно было закрывать другие каналы. Вот теперь люди и смотрят эту чушь.
– Заберите этого типа и проверьте его психическое состояние, – предложил Дронго сотрудникам Министерства национальной безопасности, – и учтите, что он стрелял из обреза, с которым не идут на серьезное преступление. Будет лучше, если вы сначала отвезете его к врачам.
– Это будет решать начальство, – сказал молодой человек. – Вот, кажется, кто-то уже приехал.
На площадку перед отелем уже выруливали два автомобиля с высокопоставленными сотрудниками Министерства внутренних дел. Очевидно, полицейские успели по рации сообщить о случившемся.
– Нам нужно ехать, – строго сказал Дронго, обращаясь к обоим офицерам. – Сдайте его и поедем.
– Вы же видите, наш генерал приехал, – испугался один из них, – сам заместитель начальника горотдела. Мы не можем сейчас никуда уехать.
– Ваша задача – охранять гостя, прибывшего на кинофестиваль, – указал Дронго в сторону Мовсани.
– Простите нас, – тревожно сказал офицер. – Но мы не можем уехать без разрешения руководства. А там приехал наш начальник.
– Все верно, – печально согласился Дронго, – вы скорее умрете, чем уедете отсюда. Тем более что Мовсани остался жив, а преступник схвачен. Каждый из вас постарается отрапортовать как можно быстрее.
Дронго подумал, что теперь они не сдвинутся с места. Им важно было доложить руководству, как они отличились. Он вернулся к «Мерседесу».
– Нам нужно ехать. Мы уже опаздываем, – сказал он Хитченсу.
– Полицейские не едут, – понял тот.
– Нет. Им важнее лично рассказать о случившемся начальству.
Хитченс усмехнулся.
– Что советуете делать? – тихо спросил он.
– Поедем, – сказал Дронго. – Нас двое, и вы вооружены. И еще наш водитель. За нами обязательно поедут сотрудники Министерства национальной безопасности. Хотя и постараются не попадаться нам на глаза. Полагаю, что это гораздо надежнее, чем наши сотрудники полиции. Кроме того, я думаю, что господину Мовсани ничто не будет угрожать в кабинете министра культуры. А пока он выйдет и вернется сюда на интервью, к нам подъедут все остальные: и сотрудники полиции, и сотрудники другого ведомства.