Фестиваль огней
Шрифт:
— Правда? — с какой-то странной, подозрительно хитрой интонаией поинтересовался Алексей.
— Да, — кивком подтвердила она. — Я за раз штук двадцать могу съесть.
— Угу, — мысленно делая зарубку, задумчиво произнёс Алексей, в голове которого уже появилась идея. Впрочем, Лианси о ней пока было знать необязательно.
— А у тебя любимые блюда какие?
— Пицца, — отозвался Алексей, радуясь переходу на «ты».
— Пицца? — всё ещё продолжая лежать и смотреть на Алексея, спросила Лианси. — Что такое «пицца»?
— Большая лепешка из теста, на которую укладываются разные продукты: мясо, оливки,
— А ещё любимые блюда у вас есть?
— Картошка, запечённая в углях. Изумительная вещь, — Алексей встретился взглядом с Лианси и увидел в её глазах неозвученный вопрос. — Это клубни растения. Его надо из-под земли выкапывать, — пояснил он и продолжил. — Когда костёр сгорает, в угли кладётся картошка и запекается там минут пять-десять, а потом вытаскивается палкой или ещё чем. Для меня это вкус детства. Мы с отцом любили в походы ходить…
— И что, прямо грязная берётся разламывается и естся? — удивлёнными глазами, словно на дикаря посмотрела на него Лианси.
— Да. Её даже солить не надо.
— Нет, если что и жарить на углях, то только рыбу и только в решетке сверху! — со знанием дела произнесла Лианси. — А ещё у нас на улице в Секване продают потрясающие рыбные бутерброды. Нигде таких нет.
— А ты… вы, я смотрю, любитель рыбы, — улыбнулся Алексей, присаживаясь на кушетке. Лианси тоже поднялась.
— Да, морской и речной, — признала Лианси так, словно её поймали с поличным. — Правда, чувствовать себя здесь рыбой в аквариуме мне не очень нравится, — кидая взгляд на стеклянные стены, съявила она.
— Интересно, а здесь ещё долго держать собираются? — Лексус поднялся с кушетки и, подойдя к стенам стеклянной клетки, начал в них тарабанить. — Эй, кто-нибудь! Отзовитесь! Выпустите нас отсюда!
Где-то через минуту с другой стороны появился робот.
— Вы обязаны находится здесь, пока не пройдёте карантин. Ваши анализы ещё не готовы, — железным тоном сообщил он.
— Послушай, железная голова, — голос Алексея приобрёл угрожающие оттенки. — Мы уже сидим здесь три дня! Мы прошли санитарный душ, сдали все анализы и вместо того, чтобы заниматься делом, просиживаем здесь! Я требую освободить нас немедленно! — он сделал паузу и ударил последним аргументом. — Или вам очень хочется проблем с Содружеством?
— Вам придётся подождать некоторое время, пока я всё выясню, — на автомате произнёс робот. — Подождите, — и исчез из поля зрения.
— Думаете, ваши угрозы сработают в мире, где всем на всех наплевать? — поинтересовалась Лианси.
— Попробовать никогда не поздно, — поделился мыслями Алексей. — И потом, в наших вещах, отправленных на дезинфекцию, есть документы.
Повисла тишина, на протяжении которой каждый из них взвешивал шансы быстрого освобождения из карантина. Прошла минута, прежде чем Алексей поднял глаза от пола и спросил голосом, в котором не осталось и следа от прежнего возмущения:
— Лианси, так мы на «вы» или на «ты»?
Лианси не хотела смотреть ему прямо в глаза. Но ей пришлось. Она встретилась с пристальным смотрящим на неё
— На «ты», — ответила она, но по тону чувствовалось, что такое положение её не особо устраивает.
— А любимый праздник у тебя какой? — сделав вид, что не заметил интонации, продолжил Алексей.
— Праздник весны и цветов! — вдохновенно выдала Лианси. — Когда выходишь в белом на улицу, а к вечеру возвращаешься весь перемазанный в краске. То на тебя цветную воду выльют, то измажут в цветной пудре. Зато по поверьям, чем больше на тебе краски, тем больше хороших пожеланий у тебя в этом году, — Лианси сияла, рассказывая об этом. — А сколько пар встречается на этот праздник! Ты знаешь, что каждая пятая дневная пара согласно статистике, познакомилась именно на нём?
— Нет, — в глазах Алексея был неподдельный интерес.
— У нас существует даже танец, исполняемый только в этот праздник: когда парни флиртуют с девушками и наоборот. Знаешь, даже Бранн и Азуми там познакомились, — при упоминании этой пары на лице Лианси появилась грусть.
— Бранн и Азуми? — не понял Алексей.
— У вас есть на Земле история любви, которую считают бессмертной? Которая потрясла всех и навсегда осталась в памяти?
— «Ромео и Джульетта», — ответил Алексей первое, что пришло в голову.
— О чём там? — теперь искренний интерес был в глазах у Лианси.
— Две равно уважаемых семьи
В Вероне, где встречают нас событья,
Ведут междоусобные бои
И не хотят унять кровопролитья.
Друг друга любят дети главарей,
Но им судьба подстраивает козни,
И гибель их у гробовых дверей
Кладет конец непримиримой розне.
— наизусть процитировал часть пролога Алексей, удивляясь тому, как строчки сами вспыли в его памяти. Или это на него Лианси так действует?
— В стихах? — поражёно посмотрела на него та.
— Да, это пьеса Шекспира. Так кто такие Бранн и Азуми?
— Они на самом деле существовали, — серьёзно произнесла Лианси, и от этого у Алексея похолодело внутри. — Может, звали их по-другому. Кажется, это произошло в шестнадцатом веке. Парень из дневных и девушка из ночных познакомились на празднике и понравились друг другу. А потом оказалось, что они должны стать близкой кровью. Они всячески противились этому, но обстоятельства оказались сильнее. Тогда они просто пытались игнорировать свои чувства, но они оказались сильнее их. Когда всё выяснилось, они были опозорены и… В итоге, они сбежали и покончили с собой, — она увидела немного растерянный взгляд Алексея и пояснила. — На Бинаре брак между близкой кровью — самый страшный грех. Хотя, обычно это друзья одного пола, но встречаются и исключения. Например, я и мой напарник.
— Самое ужасное в этой истории то, что она произошла на самом деле, — прокомментировал Алексей. — Вы, дневные, сильно привязаны к ночным?
— Не то, чтобы очень… Наши культуры и мировоззрение довольно сильно отличаются. А их способность чувствовать… — она осеклась, — …ложь и вовсе раздражает неимоверно. Представляете, каково это? Жить с людьми, пусть даже ты пересекаешься с ними не весь день, которые видят тебя насквозь?
— Да, — согласился Алексей. — Не очень приятно, когда тебя видять как на рентгене.