Фестиваль Тьмы
Шрифт:
— Вы зашли слишком далеко! Дальше пути нет! Возвращайтесь или умрете!
Громовержец заискивающе улыбнулся:
— Да мы бы рады вернуться, но… — он многозначительно указал взглядом на обрушившуюся лестницу, — Как видите, назад пути нет.
— Меня это не волнует! Раз вы смогли сюда подняться сюда, то сможете и спустится, — Ангел тоже улыбнулся, — В конце концов, вы всегда можете воспользоваться быстрым спуском, если спрыгнете с Башни.
— Но мы же разобьемся!
— Об этом надо было думать, когда рушили ступени за собой. Вы и так достаточно разрушений принесли в это уединенное место.
Идущий хотел было еще что-то сказать, но тут в разговор вмешалась
— Никуда мы отсюда не уйдем! И ты, жалкий слуга, не смеешь выставлять нас!!!
— Что?!! — возмущению Ангела не было предела.
— Ты немедленно отведешь нас к Серафиму и тогда, возможно, я не буду сообщать ему о твоей наглости!
— Да кто ты такая?!
— Я посланница Евы, а ты, всего лишь слуга Богов, поэтому обязан выполнять мои приказы.
Ангел нахмурился. Он сделал жест рукой и копья опустились. Идущий с облегчением вздохнул полной грудью. До этого он боялся пошевелиться, что бы не спровоцировать Ангелов на необдуманные действия.
— Значит говоришь посланница Евы… — задумчиво проговорил Ангел и нехорошо усмехнулся. Идущему совсем не понравилась эта ухмылка.
— Ну что ж, хорошо. Я отведу вас к Серафиму.
Не успели Герои опомниться, как Ангел резко взмахнул мощными крыльями, схватил их обоих под мышки и взмыл в небо.
Резкий толчок и вот уже под ногами не твердый пол, а необъятная разверзшаяся бездна. Башня быстро ушла из поля зрения в сторону и вниз, перед ошеломленными Героями открылась удивительная панорама на Аден. Белокаменная столица с огромным замком органично вписывалась в пейзаж.
У Идущего закружилась голова, холодный пот залил глаза — он понял, что до жути боится высоты. Он закрыл глаза, что бы не видеть всего этого пустого пространства. Но крутые виражи, что выписывал безжалостный Ангел, все равно заставляли его тело сотрясаться от конвульсий. Синдарин же, наоборот, только радовалась удивительному чувству полета. Ее ничуть не волновало, что Ангел в любой момент может отпустить их — она всецело ему доверилась. Но Идущий помнил о странной усмешке Ангельского Стража и внутренне готовился к неприятностям.
Их полет окончился так же внезапно, как и начался. Под ногами возникла верхушка Башни Непокорности — ее недостроенный четырнадцатый этаж. Ангел спикировал вниз и отпустил Героев. Они упали с двухметровой высоты. Синдарин успела сгруппироваться и приземлилась по-кошачьи мягко. Так как Идущий большую часть полета провел с закрытыми глазами, то сориентироваться он не успел и при падении больно ударился головой о камни.
Он встал, потирая ушибленный лоб. Ангела уже и след простыл.
Их окружала большая площадка, усыпанная большим количеством строительного мусора, из-под которого торчали огрызки монументальных колон. Вот оно — самое высокое место во всем Адене — недостроенные амбиции великого Императора, ушедшего в историю, пропитывали каждый камень.
— Ну и где же этот Серафим? Похоже, что Ангел просто надул нас. — скептически сказал Идущий.
— Подожди… Разве ты не чувствуешь сильную магическую энергетику этого места? Здесь что-то есть… — задумчиво ответила Эльфийка.
Синдарин подошла к огромной куче здоровых каменных блоков. Силуэт этой рукотворной горы смутно напоминал о чем-то. Она заметило странное образование, торчащее в центре, словно кто-то очень давно вогнал в глыбу копье, которое потом окаменело. Синдарин осторожно прикоснулась к каменной пике. И тогда произошло то, о чем подспудно догадывался Идущий.
Копье взорвалось
Идущий закричал:
— Назад!
Синдарин медленно пятилась, ее раскрытые от ужаса глаза немо взирали на оживший камень.
Каменная гора приняла человекообразный силуэт и начала медленно приподниматься. Пласты камня трескались, с шумом опадали, обнажая желтую грязную плоть. Чудовище, оживающее из-под каменной клетки, оказалось огромным — около двадцати метров в высоту. Но самое ужасное, что оно имело форму человека. Бывшие когда-то белыми, спутанные и косматые длинные волосы упали до самых ног ожившего великана. И тогда Идущий в ужасе узнал представшего пред ними Героя. Да да — это был самый, что ни на есть настоящий Герой — Человек, которому четыреста лет назад поклонялось все население Адена и Элмора, тот, кто смог взять и удержать абсолютную власть над всем миром. Император Баюм за четыре века заточения превратился в Гиганта и, скорее всего, обрел невероятные силы. Но запрет Богов все еще довлел над ним и Баюм до сих пор не мог покинуть Башню. Однако, к своему горю, Идущий и Синдарин нарушили вековое забвение Императора, появившись на территории темницы. Нечего рассчитывать на Серафима — нужно решать ситуацию самим. И Идущий лихорадочно соображал — что же предпринять?
Последняя каменная плита отпала и Баюм резко поднялось во весь свой огромный рост. Он потянулся занемевшими за века руками. Раздался отвратительный хруст костей, Император блаженно улыбнулся. Затем он разглядел две маленькие фигурки у своих ног и его улыбка превратилась в кровожадный оскал:
— Вы осмелились потревожить мой покой! Прервать мои думы! Вы будете наказаны за это! — прогремел голос Императора.
Идущий чуть не оглох от этого рева. Он попытался как то оправдаться:
— Прости нашу дерзость, Великий. Мы ни в коей мере…
— Умрите!!! — Баюм не хотел ничего слушать. Его тело окуталось сгустком синих молний, которые через мгновение устремились к Героям. В слабой попытке защититься они блокировали удар своими щитами. Но сила молний была очень велика. Мощный толчок отбросил Синдарин и Идущего к одной из колон. Эльфийка слабо вскрикнула при ударе о твердый камень. Она медленно сползла на пол и потеряла сознание. Громовержец громко выругался, кляня себя за то, что согласился пойти на эту авантюру.
Он отбросил огарок оплавленного щита, выхватил Чудотворный Меч и устремился вперед навстречу Императору. В его глазах зажегся огонек упрямства — пусть Баюм будет хоть трижды Великим Императором — никто не смеет причинить вред Синдарин!
Идущий взмахнул Мечом описывая магический полукруг, громко закричал слова заклятья и с тонкого клинка сорвался темно-красный шар. Он попал в грудь Императора, но тот только усмехнулся. Этот удар был ему, что кельтиру укус комара. В ответ Баюм опять ударил многочисленными молниями. Эльф, проявляя чудеса акробатики, в неимоверном пируэте уклонялся от синих жгутов, что прожгли воздух вокруг. Одна молния все-таки задела его и он громко закричал, чувствуя как сгорает его плоть. Идущий упал в бессилии. В ноздри бил резкий запах озона. Эльф скрипел зубами, у него опять оставался единственный выход, но он не хотел пускать в ход артефакты — слишком ужасна последующая за этим расплата. А шары будто шептали ему: «Давай, давай — посмотри, если ты не сделаешь этого, то умрешь и ты, и она».