Фея из провинции
Шрифт:
— Ну раз ты не испугался и в темноте нашел подсвечник, я думаю, ты сможешь на несколько минут спуститься вниз и рассказать Себу обо всем, что тут без нас случилось.
Сбросив одеяло, мальчик с готовностью спрыгнул с постели. Элла протянула ему руку. Холл неожиданно оказался залит светом с подъездной дорожки. Иветта уже уехала домой, но Себ оставил включенными фары своей машины. Ей захотелось расцеловать его за это.
Еще светлее было в гостиной. Элле даже пришлось прикрыть рукой глаза.
— Надеюсь, вы
Дэн поставил свой подсвечник на пол и посмотрел на Себа, державшего в руках мощный фонарь.
— Твой лучше, чем мой, — согласился он, хотя губы его все еще дрожали от страха. — Мне тоже нужен такой.
— А как насчет того, чтобы поменяться? Но должен тебя предупредить: он довольно тяжелый.
Дэн подошел ближе:
— Уф… и в самом деле. — И тут же принялся крутить фонарем во все стороны. — Смотри, мам! Теперь я могу видеть все вокруг!
— Ну вот и отлично. Значит, ты можешь проводить нас в кухню. А то ужасно хочется горячего шоколада. У меня сегодня тоже было приключение — тебе ни за что не догадаться.
Глаза Дэна расширились от любопытства.
— У вас тоже погас свет?
— Нет, свет не погас. Но Себ по дороге домой так гнал свою машину, что я чуть со страху не умерла.
— Эй, ничего подобного! Я совсем не быстро ехал. — Себ рассмеялся и подмигнул Дэну, чьи губы тут же растянулись в широкой улыбке.
Когда они шли по коридору, Элла заметила, с какой радостью ее сын взял Себа за руку.
И это чуть не сломило ее.
Голова Дэна мерно покачивалась на широком плече Себа, когда он нес мальчика в спальню. Элла шла впереди, освещая им путь.
На кухне они все вместе выпили горячий шоколад, приготовленный на газовой горелке, подсоединенной к баллону с пропаном, а потом устроились перед камином в гостиной. Себ задернул тяжелые шторы, но это не избавило их от сквозняка и завываний ветра.
Дэн получил задание держать большой фонарь, пока Себ растапливал камин и поджигал ароматические свечи.
Себ рассказал ему о кенгуру, мишках коалах и кукабаррах, об отдаленных деревушках, жителям которых, чтобы увидеть друг друга, приходится ехать несколько часов. Спустя полчаса Дэн свернулся клубочком между Мило и Эллой, зевал во весь рот, но по-прежнему требовал историй о кенгуру…
Себ осторожно опустил Дэна на постель. Элла накрыла сына одеялом, подоткнув со всех сторон.
— Двери… Мам, двери.
Глаза Дэна распахнулись, когда Элла открыла двери большого шкафа и посветила внутрь, чтобы Дэн мог увидеть полки с аккуратно сложенным бельем и игрушками.
И никаких монстров.
Поцеловав Дэна и пожелав ему спокойной ночи, Элла направилась к лестнице. Себ собирался последовать за ней, но Мило попробовал запрыгнуть на кровать, что без помощи
— А ты не мог бы заглянуть вон в тот угол? Я сам не могу. И мне не хочется снова беспокоить маму.
Себ поднял автомобильный фонарь — слава богу, батареи были совсем новыми — и направил его в темный угол за шкафом.
Вытянув шею, Дэн приподнялся на подушке, чтобы потом с удовлетворенным вздохом опуститься на нее.
На всякий случай Себ оставил фонарь на столике возле кровати.
— Спокойной ночи Дэн, — тихо сказал он. — Хороших снов.
И тонкий детский голосок ответил:
— Спокойной ночи, Себ.
В гостиной было холодно. Огонь в камине начал гаснуть. Себ подбросил еще дров.
— Я думаю, обрыв произошел на той ферме, что дальше по дороге. Некоторые вещи не меняются, — заметил он и повернулся к Элле.
И был поражен, встретив ее взгляд, полный слез. Женщина была мертвенно-бледной. Плотно закутавшись в плед, она сидела на диване, поджав под себя ноги.
Элла выглядела опустошенной. Вся радость жизни ушла из нее. Она задала Себу самый странный вопрос, который ему когда-либо приходилось слышать:
— Скажите, я плохая мать?
Вместо ответа он отвернулся к камину и поворошил угли. В голосе Эллы отчетливо слышалась боль. Боль, которую невозможно смягчить простыми сочувственными фразами.
— Я очень люблю Дэна и хочу, чтобы он был счастлив, — продолжала Элла срывающимся голосом, — но, может быть, родители Кристобаля правы? Может, мне стоит вернуться в Барселону? Там и образование у него будет лучше, и денег больше, и… ему никогда не придется беспокоиться, что может погаснуть свет… — На секунду она замолчала. — Он был так напуган! Я не хочу, чтобы это опять с ним случилось. Никогда.
Слезы текли по ее щекам. Себ сделал единственное, что мог: он сел рядом с ней, обнял за плечи и притянул к себе.
Они едва знали друг друга, и в то же время Себ чувствовал, что между ними возникла какая-то связь. Или он просто оказался в нужное время в нужном месте, чтобы предложить Элле утешение? Спокойную гавань во время шторма? Нет. Все было настоящим. И таким же настоящим было его чувство.
Себ прижался щекой к ее волосам, прежде чем тихо ответить:
— Я всего лишь один день провел здесь, но не сомневаюсь, что Дэну очень и очень повезло. То, что вы ему даете, нельзя купить ни за какие деньги. У вас замечательный сын. Вы можете гордиться им. — Он заправил ей за ухо упавшую на лицо прядь. — И тем, что вы для него делаете. — Себ вытер слезы Эллы. Ее кожа была мягкой, к ней понемногу начал возвращаться нормальный цвет. — Вы замечательная мать, Элла. Не позволяйте никому говорить по-другому. Хорошо?