Фея из провинции
Шрифт:
— Мне нравится. Хорошее дополнение. Спасибо, миссис Мартинез.
— Всегда пожалуйста. Большой розовый сад по-прежнему за домом. — Она показала на его автомобиль и улыбнулась. — Даже на вашем передвижном диване, который вы именуете машиной, можно устать после долгого путешествия. Так вы готовы посмотреть, что этот дизайнер сделал с вашей комнатой?
Несомненно, это была его старая комната. Стена, отделявшая находившуюся рядом ванную, была снесена, чтобы расширить пространство, и все же
Поток воспоминаний снова угрожал затопить его, когда Себастьян выглянул в квадратное окно и увидел огороженный стенами сад позади дома, где он играл и учился любить жизнь.
И еще кое-что поразило его.
Элла Мартинез приготовила для него именно эту комнату. Не комнату для гостей, в которой жила бабушка, когда маме стало совсем плохо, а именно его старую комнату. Откуда она узнала, что это его комната?
Себ повернулся к двери. Элла стояла возле лестницы. Ее улыбка — словно солнечный свет в прохладной темноте коридора.
Взглянув на его лицо, она объяснила:
— Я догадалась. Из-за обоев. Не бойтесь, я не ясновидящая. Когда декораторы снимали обои, то нашли кое-что под ними. — Элла нагнулась и посмотрела на лестницу, словно хотела проверить, не подслушивает ли их кто. — Многие подростки оклеивают стены своих комнат постерами любимых поп-групп. Готова поспорить, что вы пели вместе с вашим кумиром, держа перед собой щетку для волос и представляя, что это микрофон. Я права?
Себ почувствовал, как кровь прилила к его лицу. Элла рассмеялась.
Уже давно никто не осмеливался смеяться над Себастьяном Кастеллано. Но он понимал, что она не стремилась ни оскорбить, ни смутить его. Это была просто шутка.
И он тоже начал смеяться. Действительно смеяться. Звуки собственного смеха показались ему незнакомыми, и он сообразил, что давным-давно не смеялся по-настоящему.
— А вот и ошибаетесь, — удалось наконец выговорить ему. — Это была не щетка, а флакон из-под лака для волос моей бабушки. А в платяном шкафу было зеркало до самого пола, так что одновременно я мог восхищаться и своим новым джинсовым прикидом.
— Вам еще повезло. Мои родители — джазовые музыканты, и я, можно сказать, выросла в их клубе. Можете представить, какой там был шум каждый вечер? — Элла закатила глаза и вздохнула. — Но, честно говоря, это было здорово… Ну да ладно. Шоу продолжается. Вы здесь устраивайтесь, а я пойду. Если что-то понадобится, я — внизу, вместе с кофе и печеньем.
Себ кивнул:
— Звучит неплохо. Но у меня один вопрос — когда сегодня приедет Николь? Мне нужно с ней увидеться… ну и ехать обратно.
Ее брови удивленно поднялись.
— Николь? Ее здесь нет. Она вам разве не говорила?
Он нахмурился:
— Нет? Не понимаю… Несколько дней назад она связалась со мной, чтобы удостовериться, что мои планы не изменились. Что-нибудь случилось? С ней все в порядке?
Элла
— По крайней мере сегодня утром она была в порядке. Может, только немного промокла. Сезон дождей начался в этом году раньше, чем обычно. Теперь им придется очень долго спускаться с их базы на Эвересте. Свой рейс они уже пропустили. Так что здесь Николь появится не раньше чем через несколько дней. — Она улыбнулась. — Ну а пока вы будете со мной.
Глава 3
Элла выглянула из окна кухни, проверяя, не закончился ли послеобеденный отдых Себастьяна. Она надеялась, что он успеет проснуться и передвинуть замечательный образец итальянского автодизайна, брошенный прямо на дороге, к тому времени, когда учительница Дэна попытается протиснуться там на своем маленьком «шевроле».
В саду было тихо.
Странно. Николь говорила, что Себастьян Кастеллано привык мчаться по жизни на полной скорости, постоянно выискивая возможности для какого-нибудь нового проекта или для заключения выгодной сделки.
Элла вспомнила ту фотографию на рояле, с которой ей приходилось регулярно стирать пыль и натирать воском деревянную рамочку. И другие снимки тоже.
Однако во всех фотографиях было кое-что странное. То, о чем она никогда не спросила бы — из уважения к чужой личной жизни. Среди них не было ни одной фотографии Себастьяна вместе с отцом или с Николь. Ни одной семейной фотографии. Не было Себастьяна и на свадебной фотографии, хотя он, судя по всему, присутствовал, когда Николь выходила замуж за его отца.
Это совершенно не походило на альбом Эллы. Она дорожила семейными фотографиями с родителями и Дэном. Семья Кристобаля любила профессиональные портреты, сделанные в студии, и она была им благодарна за то, что могла показать Дэну фотографии его отца. Но ей нравились и простые любительские снимки, сделанные дешевой маленькой камерой.
Николь, видимо, думала по-другому…
Элла задумчиво покусала нижнюю губу. Она едва поверила своим глазам, когда увидела, чья машина загородила проезд. Как мог мужчина выглядеть так элегантно, лежа в зарослях крапивы, играя с Мило и Вольфи?
Хотя она не совсем понимала, что он вообще здесь делает. Из того, что рассказывала Николь, можно было понять, что Себастьян Кастеллано никогда особенно не горел желанием с ней встретиться. Но, возможно, он действительно оказался в Лангедоке по каким-то своим делам…
Элла с улыбкой покачала головой. В такой чудесный день трудно винить Себастьяна за то, что он решил отдохнуть от работы и немного расслабиться в саду своего старого дома.
В то время как ей пора вернуться к работе и заняться своим любимым делом, в котором Дэн всегда с удовольствием принимал участие: лущить сладкий горошек. Элла направилась в кухню и, захватив с собой дуршлаг и корзинку со свежими стручками, купленными на местном рынке, вышла на террасу.