Фея Лоан
Шрифт:
– Мне сорок пять, - напомнила Алена и широко распахнула глаза, глядя, как муж снимает с себя рубашку. Двадцать пять лет они вместе, но его тело словно законсервировалось: по-прежнему сильное, гибкое, гладкое, как у тридцатилетнего. И лицо: годы не оставили на нем ни единой морщины, лишь отшлифовали и зацементировали. Алена и сама не изменилась и выглядела, как в те далекие годы начала их совместной жизни, разве что разнежилась, но это уже относилось к чертам характера, а не лица.
Лоан лег рядом:
– Сорок пять… - прошептал Рэй, с притворной озабоченностью осматривая ее лицо.
– Думаешь, пора к пращурам? Мысль…Я возьму другую жену, менее своенравную
– Только попробуй, - улыбнулась Алена и, обвив руками шею Рэйсли, потянулась губами к его губам.
– Боже, как я тебя люблю…
Сейсор выпал из пальцев Эйфии: "Больше собственного ребенка? Значит это и есть любовь? Когда не замечаешь никого вокруг, когда соглашаешься с любым вздором?! Лишаешься собственного мнения и права на выбор?! Нет! Такая "любовь" мне не нужна!"
Девушка развернулась и направилась в женскую половину сейти. Мама теперь на стороне отца и послезавтра этот дикарь Люйстик посмеет прикоснуться к ней!
К ляврам любовь! Она флэтонка и никогда не станет собственностью цигруна!
Она не станет терпеть прикосновения дикаря, не будет жить в варварской Пононции с ее грубой культурой! "Снег, ледник", - вот пусть Рэйнгольф и развлекает дикарку Люйстик в этих самых снегах. А она не станет! Она обязательно придумает, как избежать этого союза, чужой власти над ее телом, чужой энергии, ласк.
Девушка увидела тэн и резко остановилась, вцепилась пальцами в перила, чтобы не упасть.
Новенький. Сергей и Стейпфил объясняли ему его обязанности. Тот внимательно слушал, но взгляд - что лезвие и скулы побелели от злости, и даже на расстоянии Фэя чувствовала, как в его груди все дрожит от неприязни, ожесточения, унижения и ярости. Но не это ее взволновало - аромат его и-цы, сильные руки, красивые, очень выразительные глаза - вот что заставило ее остановиться и впиться взглядом в мужскую фигуру. Руки - ласки - и-цы. Вот уже месяц, как она не брала тэн. Отец ругался, Констант смеялся, Рэйнгольф - недоумевал, Марина - удивлялась, а она… не могла. Эта глупая традиция связывать руки тэн, чтоб их прикосновение не осквернило сейти-мэно, вызывали у мужчин естественную неприязнь и отторжение. Их губы брезгливо кривились, а глаза убивали.
Стоящий на коленях мужчина, у которого насильно забирают энергию - что может быть более унизительным и неприятным?
Еще год назад она не испытывала подобных чувств - у нее был Каврис. Молодой вальторец ждал встреч с госпожой и улыбался, завидев ее. Впрочем, он всегда улыбался и всегда старался быть поблизости. Но, Великий Модраш, всего лишь раз она позволила себе взять чуть больше, чем всегда, и тэн упал. Лицо стало серым, некрасивым, а глаза застыли. Это было ужасно - осознавать себя виновницей смерти милого раба, безобидного и доверчивого, как слепые щенки лауга.
А эти тэн - озлобленные, дикие и энергия их не впрок, стоит сгустком, как ком в горле и раздражает.
Стейпфил встретился взглядом с глазами сейти и низко поклонившись, шепнул канно:
– Помоги ей.
Сергей подошел и, обернув ладони гофри, подхватил под локти:
– Вам плохо, госпожа?
Фэя смутилась - агнолик понял, что она голодна, но худшее, что он мог придумать - послать на помощь канно. Хоть и доверенный слуга, кэн и друг матери, но мужчина. Его близость и аромат энергии закружили ей голову, затуманили взгляд. "Почему я в отца? Почему я не могу, как Рэнни, обходиться без и-цы?" - с горечью подумала Эя, падая. Ее подхватил Стейпфил.
– Ты можешь отказаться от тэн, щадить их
– голос отца звучал глухо, но не был недовольным, скорей усталым. Эя взяла и-цы нового раба по настоянию Стейпфила, и теперь приходила в себя. Парень попался упрямым и скупым, а ненависть клубящаяся в нем, сжигала теперь и ее, рождая неприятный осадок во рту. "Нет, лучше уж, быть голодной", - решила она, с опаской покосившись на отца - не угадал ли он ее мысли?
Тот недовольно прищурился и сел в кресло напротив постели дочери:
– Не думал, что подобная проблема могла возникнуть у тебя. Ты слишком похожа на мать. Марина - да - предполагал, но ты? Эя, девочка, что с тобой происходит? Откуда это преступное отношение к своему здоровью? Что не устраивает? Качество? Ассортимент?
– Донор.
– Конкретно?
– Не знаю…Они ненавидят меня.
– Тебя трогают чужие эмоции?
– отцу это явно не нравилось, и Эя знала почему, понимала, что призналась в самом худшем из "грехов" - слабости. Сейчас отец осудит ее, накажет, а может и прогонит из туглоса, запретит общаться с другими, отправит в резервацию, на Мольфорн где клаонам прививают основы флэтонской морали.
Но, нет, в глазах Лоан не было и доли укора или осуждения - в них прокралась печаль. Мужчина нажал кнопку на пульте, перекрывая доступ в комнату любому желающему их потревожить, и сел рядом с дочерью на край постели:
– Я знаю, что тебе трудно. К сожалению, жить в смятении и носить в себе чувство отверженности, участь любого клаона, но поверь мне, это лучше, чем быть окэсто. У тебя организм флэтонки, но характер - землянки. Ты не можешь без допинга, но твоя психика слишком тонко реагирует на проявление донорских чувств. Я подозревал, что может случиться нечто подобное, видел как ты, вот уже год, борешься сама с собой. Поэтому я и пошел на союз с Ван-джук. Тебе необходим муж, мужчина который даст тебе нужное и избавит от излишних колебаний, сохранив при этом неповторимость твоей личности. Ты слишком ранима, Эя, слишком наивна. Для зрелого мужчины ты станешь подарком, бесценным даром, который он сможет и оценить, и уберечь.
– Ты опять о Люйстике? Я не хочу…я…
– Это чувство называется - страх.
– Страх?
– удивилась девушка.
– Да, Эя - страх. Он рождает нерешительность, нерешительность - колебания, а те толкают тебя в противоположную от правильных решений сторону. Эмоции начинают превалировать над логикой и превращают твою жизнь в хаос. В итоге - тупик, из которого никто не поможет тебе выбраться. Если ты сама не поможешь себе. Пойми - твое тело созрело, оно желает большего, чем обычный допинг. Душа томиться в тех рамках, что обитает - ей нужен полет, ощущение жизни и не на физическом уровне. Но ты слишком долго ждала, слишком сильно противилась, придумывая оправдания банальному страху перед неизвестностью, желанной, заметь, неизвестностью. Ты, как любой флэтонец считаешь страх отвратительным качеством и поэтому, отвергаешь его, но ты - женщина. Ты забыла об этом? Да, сказывается общество мужчин, хоть и братьев. Оно не самое лучшее для будущей жены. Сколько раз я ругал тебя за то, что ты слишком много внимания уделяешь нестоящим и заведомо бесполезным для тебя предметам? Но видимо - мало и наказывал - мягко. Гонки на сейферах, грубые мужские прения и игры. Вот и результат. Хватит. Через час ужин и Ван-джук в числе приглашенных. Присмотрись к нему и привыкай к мысли, что он твое будущие - муж, господин, отец твоих детей. Двадцать семь дней, и помолвка будет объявлена официально.