Шрифт:
Глава 1. Вечная шалость
В волшебном лесу, где каждая деталь дышит жизнью и магией, можно было услышать звонкий смех маленькой феи. Окруженная всевозможными цветами и маленькими светлячками, она весело забавлялась, собирая цветы в красивый букет. Впрочем, ее виденье прекрасного было уникальным во всех отношениях. Вместо того чтобы собрать в свой букет кристальные цветы — прозрачные с кристально чистыми лепестками, уникальные только для Сияющего леса, девочка собирала исключительно ядовитые буксы — яркие, буквально кислотные круглые
— Снова проказничаешь?
— Бабуля, это ты? — Запрятав букет за спину, фея неловко улыбнулась.
— Тебе завтра исполнится пятьдесят, ты станешь совершеннолетней, но все еще доставляешь неприятности всем вокруг.
— Бабушка, мне исполниться пятьдесят, но двадцать лет из них я могла только лежать и впитывать в себя солнечный свет, росу и энергию мира. Если думать логически, то мне всего тридцать исполнится, — возразила непоколебимо Лира.
— Тридцать — это возраст осознанности для фей. В этом возрасте я уже думала о том, что следует делать, а чего делать не следует и помогала своей маме.
— Сколько лет назад это было?
— Ах ты, проказница!
Подпрыгнув от испуга, Лира приняла молниеносное решение — спасать себя любимую бегством. Уж кто-кто, а она выучила наизусть за тридцать лет «осознанной» жизни, что лекции бабушки — это надолго. Она слушала эти лекции на протяжении десяти лет и, возможно, во время своей спячки, но больше не хотела терять ни секунды. Все равно эти лекции, по мнению Лиры, никогда не менялись.
— Куда летишь? — Громко спросила Нила, лучшая подруга Лиры, выскочив из большого куста.
— Ах, напугала! — Вскрикнув, Лира тут же затормозила, а после с опаской покосилась назад, с облегчением выдыхая.
К сожалению, в последнее время гнев бабушки — Верховной феи Аурелии был не тем, что она могла выдержать. А ведь, если хорошо подумать, все было прекрасно до ее сорока девятого года. Она могла бегать вокруг, веселиться, шалить и озорно смеяться во весь голос, не думая больше ни о чем. Ее жизнь была полной и захватывающей, настолько прекрасной, как будто это сказка, которую ей когда-то в редких случаях проблеска нежности мама рассказывала.
— Снова Верховная фея тебя ругает? — Поинтересовалась Нила, заправив за уши свои длинные кучерявые волосы рыжего цвета. От безуспешных попыток справиться с непослушными волосами у девушки начало подергиваться веко, и она уже, кажется, утратила всякое терпение.
— Ругает, — кивнула спокойно Лира, а после взяла подругу за руки, отрывая ее от намеренного или ненамеренно выдергивания волос.
Для самой феи волосы подруги были невообразимо красивыми, в отличие от ее бледных и совершенно не интересных волос. Хотя, если откровенно, то она всю себя считала бледной и безликой с бледным цветом кожи, белыми, только слегка сияющими крыльями, которые терялись среди ярких цветов других фей и таким же бледным платьем. Даже ее черты лица были обычными, без какой-либо изюминки, а глаза тусклыми, от чего собственное отражение в зеркале совсем не радовало маленькую фею.
— И почему нельзя все время быть маленькой?
— Для тебя это не проблема…
— Если
— Лира!
— Тихо ты! Я только немного назад время отмотала.
— Если кто-то узнает? — Шепотом «закричала» Нила.
— А кто узнает, если мы об этом никому не скажем?
Покачав головой, Нила больше ничего не сказала, но ее лицо было красноречивей тысячи слов. Она, без лишних сомнений, была напугана и взволнована одновременно. Феям, особенно совершеннолетним, использовать свою магию для шалостей — табу. Но, естественно, Лира так никогда не думала. Для нее ее магия — это ее продолжение. И что она с ней делает — только ее дело.
— И ты снова сделала свое тело меньше? — Окинув подругу придирчивым взглядом, спросила Нила.
Неловко улыбнувшись, Лира сцепила руки вместе и поджала губы, не отвечая на вопрос. Впрочем, ответ был ясен и так. Но, в самом деле, это ведь ее личное дело быть выше, ниже или среднего роста. Разве это вообще имеет значение?
— Даже не думай, — предостерегающе выдохнула Нила, когда заметила мелкие движения Лиры. — Никакой магии!
— Я не хочу взрослеть, — неожиданно грустно произнесла белокурая фея, отвернувшись. — Я слышу каждый день, что скоро стану совершеннолетней и буду приносить своим даром пользу всем вокруг. Но хоть кто-то спросил меня, чего я хочу? Все вокруг только и знают, что я должна это или то, но мне это неинтересно.
— Ты все еще хочешь найти своего отца? Ты ведь знаешь, что это невозможно? — Взяв Лиру за руку, прошептала огорченно Нила.
Еще десять лет назад Лира увидела за пределами Сияющего леса семью из троих человек: мамы, папы и дочки. Тогда девочка впервые поняла, что все феи теряют в своем обособленном способе жизни. Та радость, искренне счастье, которое она видела в маленькой девочке стали для нее неким скрытым желанием. Об этой истории она рассказала только Ниле, но даже сейчас слова подруги вызывали в ней грусть.
— Мы те, кем мы являемся, Лира, — протянула со вздохом рыжеволосая фея. — Даже если ты отмотаешь время назад на неделю, рано или поздно тебе все равно придется повзрослеть. К тому же, после пятидесяти ты сможешь выйти в большой мир и попробовать найти своего отца, — предложила она, понимая, что раньше была слишком резка.
— Я спрашивала маму, где они с отцом встретились, но она не хочет об этом говорить. Возможно, она сама не знает, от кого родила меня, — протянула задумчиво Лира. Это была правда их жизни.
— Многие феи действительно этого не знают. Я у мамы тоже спрашивала десять лет назад, где они встретились с моим отцом, но она говорит только, что внешний мир вскружил ей голову.
— Вскружил голову?
— Именно так. Я уже жду того дня, когда смогу сама выйти во внешний мир. Мне очень интересно, что там и как может мир вскружить голову.
— Кстати, когда твоя мама хочет еще раз выйти во внешний мир? Думаю, она уже может попытать счастье и родить тебе сестренку.
— Она говорит, что пойдет после моего совершеннолетия. Будет у наших детей разница в год.