Фея при дворе – к рискованной игре
Шрифт:
– Уз?ал что-то? – с надеждой спросила я.
– Ну, епископ всё утро молился, а потом что–то записывал, - сообщил фарфадет.
– Что именно? – уточнила я.
– «Что-что»! Я грамоте не обученный! – проворчал Лютик и обиженно сдвинул брови.
– Но можно будет поинтересоваться у заплечников, может, кто из них смог прочитать.
Заплечниками называли бесформенные субстанции духовного мира, представлявшие собой сгустки энергии несбывшихся надежд и нереализованных планов. Они были невидимы для людей, но хотя бы один заплечник всегда маячил рядом с каждым человеком.
– ?отелось бы письмена эти почитать, – пробормотала я себе под нос.
– Дофина не
– У него есть дама сердца?
– спросила я, предположив, что Людовик провёл ночь с ней.
– Вряд ли. По-моему, дофин любит только себя, - со знанием дела возразил Лютик. – К тому же он скуп и сторонится увеселений.
– За ним надо организовать слежку, – сделала вывод я.
– Организуем! – кивнул фарфадет. – Сегодня с ночи к нему дежурную тень приставим.
– Хорошо. А что делали женщины? – спросила я.
– Что ж они могут делать? Конечно же, сплетничали и примеряли платья! – Лютик скорчил забавную рожицу,изображая, как местные дамы надевали наряды, жеманно поводя плечами и томно опуская веки.
– В честь чего вдруг такой повальный интерес к новым одеждам? – спросила я.
– Завтра состоится рыцарский турнир: готовятся прелестницы, – пояснил фарфадет.
Получалось, что все были заняты важными делами. Tак кто же из них отравитель?
— Ну, а советник короля чтo делал?
– поинтересовалась я, вспомнив проницательный и холодный взгляд Жака Кёра.
– Купцов принимал, - сказал Лютик.
– Те ткани новые привезли, духи, украшения и меха по заказам местных красоток, ну и занесли ему образцы показать . Он, можно сказать, у людей, как главный фей пo торговле! Всем заведует!
– М-да… главный фей… – усмехнулась я.
Вот, значит, откуда смесь запахов: в покоях советника стояли флаконы духов, ароматами которых пропиталась одежда. Мне страшно захотелось взглянуть на новые ткани и потребовать, что бы портные сшили мне платье по моему эскизу, но у меня пока не было денег. Я просто не успела их добыть .
– А ты у него в долг попроси! – подсказал мне фарфадет, хитро улыбаясь.
– Только долгов мне и не хватало! – насупилась я.
Брать в долг предпочитали только самые «прекрасные» феи, у затейниц это было не принято.
– Ой-ой-ой! Что ж в этом такого? Да ему весь королевский двор должен, даже сам король,и еще половина ?ранции! – усмехнулся Лютик.
– Жак Кёр несметно богат! От него не убудет.
После этого разговора еще больше растолстевший от положительных эмоций фарфадет исчез, предварительно показав мне потайной выход из моих по?оев, о котором не знал даже король. По словам Лютика, этот путь создал первый хозяин замка – рыцарь Куртене – ещё в XI веке. Я чуть было не рассекретила этот тоннель, открывавшийся нажатием на незаметный выступ на стене, но королевский паж вбежал в мои покои секундой раньше, торопясь сообщить, что всё готово к выезду в Бурж.
Я спустилась к воротам замка, где стоял четырехместный портшез, который предстояло везти четырём чёрным коням. Жерди, на которых была укреплена богато украшенная крытая кабина, показались мне недостаточно прочными, а сама конструкция – грубой и непрактичной, но человеческое общество почему–то очень медленно совершенствoвалось в плане внедрения передовых идей, словно его развитие ктo–то специально тормозил.
Внутри портшеза меня уже ждали Карл VII, чьи восторженные взгляды совсем не радовали, и Жак Кёр. Прохладная улыбка, которой этот «главный фей» встретил мой приход, почему-то очень раздражала; впрочем, я, наконец,
Город Бурж произвёл на меня впечатле?ие несколько мрачного, но довольно приятного места. По сравнению с сиянием и красотой Облачного Предела он казался блеклым и примитивным, но всё же не лишённым определённого очарования. У каждого человеческого дома будто была своя душа, что делало его более уютным и родным, чем все одинаково красивые и хорошо оборудованные жилища фей. Особняк Кёра в Бурже оказался одним из самых больших и богатых. Он был построен на краю города. Половину его площади занимали жилые помещения, а вторую половину – сад. Пятиугольная форма, сочетание древнеримского и готического стилей, величие и изысканность каждого элемента, делали этoт дворец похожим на крепость, исполненную строгой красоты и продуманности деталей внутреннего и внешнего убранства. Наставницы говорили, что все человеческие дома похожи на их владельцев. Особняк Жака Кёра был тому ярким подтверждением.
– Я как раз хотел показать вам последние поступления товаров, сир, – сказал советник, пропуская меня и моего венценосного благодетеля в одну из комнат своего особняка.
Я ожидала увидеть там всё, что угодно, но только не нагромождение самых великолепных вещиц. Чего здесь только не было: жемчуга, изысканный фарфор, парфюмерия, безделушки. Особенно мне понравились удивительные серебряные розы, будто расшитые жемчугами росы. Когда люди успели научиться создавать такую красоту, подвластную только лучшим мастерам Сильдерации?! А ещё были ладан, пряности, оружие, золото, богатые отрезы дамаста и парчи… С уст короля слетел возглас искреннего восхищения,и Карл VII, словно большое дитя, помчался разглядывать всё это великолепие, забыв об этикете. У меня даже сложилось ощущение, что, отдалившись от замка, где он вынужден был соблюдать все условности, Его Величество позволил себе просто быть собой.
– Это образцы того, что доставил мой тoрговый флот, – пояснил тем временем Жак Кёр, обращаясь ко мне.
По пути в Бурж советник так увлекательно рассказывал о стычках с пиратами и торговле в Дамаске, что ни одна наставница не сравнилась бы с ним по умению привлечь внимание и вызвать интерес аудитории. Мой взгляд остановился на красиво оформленной вывеске, украшавшей противоположную стену:
«ОТВ?ЖНОМУ СЕРДЦУ НЕТ ПРЕГР?Д!»
– Девиз дома Кёров, - с улыбкой сказал советник, заметив мой интерес.
Изящно придумано: ведь фамилия Кёр в переводе с французского означала «сердце»! Эта фраза запала мне в душу, как и тот, кому она была посвящена. В это время Карл VII гляделся в большое зеркало, сжимая в руке красивый и хорошо сбалансированный клинок. Победитель дремал в нём, придавленный толщей испытаний и неудач, оставалось только достучаться до него и помочь проcнуться.
– Мне иногда кажется, что Его Величество нуждается скорее в любящей матери, чем в ветреной очаровательнице, – тоже глядя на него, сказал Жак Кёр. – ?му нужно, в первую очередь,искреннее понимание и участие – то, чего он так и не нашёл ни в одной женщине своего двора.