Фея придёт под новый год
Шрифт:
Решительно развернувшись, я начала подниматься по лестнице.
Навстречу мне попалась Джоджо, которая несла поднос с пустыми чашками.
— Слопал всё, — сказала он весёлым шёпотом, говоря, конечно же, о малыше Логане. — Я налила ему полную тарелку — ни капли не оставил.
— Это чудесно! — сказала я, продолжая подниматься по ступеням.
— А куда вы?.. — Джоджо застыла на том же месте, где только что стояла я, мечтая о чем-то непонятном.
— Скоро вернусь, — пообещала я ей. — Ведь надо готовить ужин.
— Точно, не
Но я уже не слушала её. Взбежав на одном дыхании до чердачной двери, я распахнула её и сразу увидела Логана — он сидел на крае постели, вытянув ноги, и строгал перочинным ножичком какую-то деревяшку.
Когда я появилась, мальчик испуганно вскинул голову и вскочил, одергивая поношенную курточку с застиранным воротником. Почему-то именно этот воротник растрогал меня сейчас чуть ли не до слёз. Но я заставила себя казаться весёлой и ласково сказала:
— Послушай, Логан, мне очень нужна твоя помощь. Не мог бы ты пойти со мной? Это ненадолго.
Он долго молчал, словно обдумывая то, что услышал, а потом тихо произнёс:
— Тётя не разрешает спускаться с чердака.
— Но это же по важному делу, — ответила я так же серьезно. — Если что, я всю вину возьму на себя. Но уверена, что тётя ничего не скажет.
Вот в этом я не была слишком уверена, но сейчас самым главным мне казалось вывести малыша с этого ужасного темного чердака, чтобы он вдохнул свежего зимнего воздуха и побегал с остальными детьми.
— Где твоя куртка? Шапка? Рукавицы? — я деловито нашла и то, и другое и третье, лежавшее на каких-то сундуках, выставленных вдоль стены, и принялась одевать ребёнка сама.
Он даже не сопротивлялся, но смотрел на меня так, будто я пообещала ему явление ангелов небесных.
Повязав ему шарф, я повела Логана вниз, крепко держа за руку и намереваясь победить всякого, кто встанет на нашем пути.
Но спускаясь по лестнице, мы никого не встретили. Пока Логан обувал сапожки, я тоже оделась, взяла метлу, и мы с мальчиком вышли на улицу.
После полутьмы дома пришлось зажмуриться, потому что белый свет и белый снег слепили глаза. Я посмотрела на Логана, который щурился, как новорожденный котенок и задирал голову, подставляя лицо падавшим снежинкам. Только сейчас я хорошо разглядела, какой он маленький, щуплый и бледный. Кожа у него была смуглой, и волосы торчали из-под шапки, как черные соломинки, но на щеках не играл румянец, и губы казались бескровными.
— Каждое утро я выношу золу, — заговорила я тихо, будто поверяла ему огромную тайну. — Но смотри, как быстро снег засыпал тропинку. Поможешь мне расчистить её? Я возьму лопату и пойду вперёд, а ты будешь мести следом за мной. Хорошо?
— Хорошо, — ответил он, еле шевельнув губами.
У меня не было рукавиц, но я понадеялась, что не замерзну и без них.
О да! Замерзнуть, расшвыривая снег, было бы трудно, но я тут
Зато Логан орудовал метлой с таким воодушевлением, что уже обметал мне пятки.
Через четверть часа щеки у него стали красными, как осенние яблочки, и глаза заблестели.
— Передохнем немного, — мне даже не надо было притворяться — ладони горели и были такими же красными, как щеки мальчугана.
— Я не устал, — заверил он меня, шмыгая носом. — Давайте мне лопату, я сам почищу.
— Ну нет, — запротестовала я, посчитав, что такая работа слишком тяжела для мальчика. Даже мне она не доставляла удовольствия. — Я с лопатой — ты с метлой. Чтобы не замерз — можешь пока побегать. Или слепи снеговика — смотри, какой липкий снег.
Это очень больно смотреть на ребенка, который не привык играть.
Я с трудом сдержала слезы, глядя, как Логан неуверенно прислонил метлу к стене дома, потоптался рядом со мной, а потом так же неуверенно, оглядываясь на каждом шагу, пошёл между кустов, засыпанных снегом, явно не зная, что делать. Бросив лопату, я слепила снежок и швырнула Логану в спину — не сильно, просто играя.
Но эта забава почему-то испугала его. Он вздрогнул и оглянулся резко, как затравленный зверёк, готовый спасаться бегством.
— Ты что? — удивилась я. — Это же игра…
Он показал, что понял, улыбнувшись уголками губ, ещё потоптался на месте побрел дальше — тихонько, будто стесняясь, дергая кусты за нижние ветки, чтобы с них сыпался снег.
Я готова была придушить госпожу Бониту, а заодно и её брата, к которому совсем недавно испытывала чувство благодарности. Какая благодарность, если он видит, что происходит с ребенком, как с ним обращаются, и допускает это?!.
Дверь открылась, и на крыльце появились Черити и близнецы. Признаться, одеты они были не лучше Логана — добротные, но поношенные и заплатанные курточки, явно сшитые на вырост, или доставшиеся от старших детей, на девочках — домотканые платки, какие носят крестьянки.
Остроглазая Черити тут же заметила брата и не преминула заявить своим пронзительным голоском:
— Логан спустился! Ух, ему и влетит.
Логан вздрогнул и метнулся к крыльцу, явно собираясь бежать на чердак, но я остановила его и прижала к себе. Он приник ко мне, и даже через верхнюю одежду я почувствовала, как он дрожит. Да как можно было так запугать ребёнка?!.
— Он помогает мне чистить дорожку, — сказала я Черити, которая смотрела на нас во все глаза. — Это я велела ему спуститься. Логана за это никто не накажет.
— Будто бы, — выпятила девочка нижнюю губу.
Близнецы, стоя за её спиной, с интересом наблюдали за нами, не произнося при этом ни слова. Я заметила, что они сняли рукавицы с правых рук и косились друг на друга, каким-то особым образом скрещивая пальцы, а потом дружно захихикали.
— Они умеют говорить или нет? — спросила я, озадаченно.