Фея Желаний
Шрифт:
Архиепископ говорил искренне, осуждения в его голосе не звучало, но Тевлогий вспыхнул. Зарычал, и его прорвало:
— Как? Зачем? Ты шутишь или издеваешься? Впрочем, разве ты способен понять простого смертного! К твоим услугам всё королевство, и даже сам король, — Тевлогий кивнул на Фрола, — говорит с тобой, прислушивается к тебе! А я… я… сколько ни бейся, только мелкий служитель, щепка, которую и не заметишь. А я хочу другой жизни! Хочу быть значимым! Обрести силу, власть, могущество. Хочу быть! Повелевать!
Глаза Тевлогия
Архиепископ потупился, а Тевлогий перевёл бешеный взгляд на Грэма. Тот заломил бровь, как бы спрашивая «что ещё?» и служитель опять сорвался.
Очень глупо угрожать богу, но кое-кому вступило в голову. Впрочем, какая-то логика в этих пропитанных ядом словах тоже была:
— Ты явился! Решил поиграть в героя! Притворился простым стражником! Потрепал нашу преступность! Вот и меня прижал к ногтю!
Грэм промолчал, и Тевлогий продолжил, он просто не мог не сказать:
— Может я плохой священнослужитель, но я знаю, что ты, божественный близнец, не кровожаден. Ты не станешь убивать, Грэм Эйнардс, — это имя потомок сатиров прямо-таки выплюнул, — потому что мои преступления недостаточно ужасны!
— И? — подтолкнул Грэм.
— И ничего! — губы Тевлогия растянулись в улыбке, достойной умалишённого. — Ты меня не тронешь. Ты пришёл, но ты уйдёшь, и снова забудешь об этом городе — боги всегда забывают о смертных, и это нормально. Зато я ничего не забываю, и знаю, кому отомстить.
Повисла тишина, она могла бы испугать, но как-то не вышло.
— Ну и кому же? — спросил Грэм холодно.
Тевлогий ответил:
— Мисс Амирин. Милая, но всё-таки беззащитная лавочница, которая так тебе понравилась. Про неё ты тоже забудешь, а я, даже не сомневайся, сделаю с ней такое… такое… — он гадко улыбнулся и мечтательно закатил глаза.
Грэм хмыкнул, а я вспомнила о том, что боги-близнецы действительно не агрессивны. К тому же обещание навредить Фее Желаний так себе угроза, и Грэм это понимал.
То есть у Эйнардса не было причин злиться, но… он вскинул руку, и на кончиках пальцев заиграл белоснежный огонь, сильно похожий на плазму.
Я никогда не видела этот огонь в действии, но возникло чёткое ощущение — если Грэм сейчас ударит, от Тевлогия ничего не останется. Вообще ничего. Даже души.
И всё бы хорошо, но Тевлогий — это моя добыча! Это я за ним гонялась! Это я объясняла всем, а мне не верили, твердили, будто преувеличиваю и даже вру.
А теперь его просто убьют? Да ещё за угрозу, которая не имеет смысла? За обыкновенные слова? За сотрясания воздуха?
В одно движение я натянула сорочку, прикрывая обнажёнку, и поднялась на ноги. Громко кашлянула, привлекая внимание, и, расправив крылья, перелетела через резной парапет.
Присутствующие округлили глаза —
Пришлось тряхнуть головой, прогоняя лишние мысли. Но охота оказалась пуще неволи — я пошла, соблазнительно покачивая бёдрами. Чтобы кое-кто не расслаблялся. Держал в тонусе и себя, и своего… кхм… слона.
Грэм заметно сглотнул, а Тевлогий попробовал отшатнуться. Однако воздушный захват не предполагал таких манёвров, служитель остался где был, а я, подойдя вплотную, хищно улыбнулась в лицо:
— Значит, отомстишь?
Я не угрожала, но гада затрясло.
— Ты кто? — выдохнул он.
— Самая добрая фея в мире, — моя улыбка стала шире и коварнее, а настроение восхитительным.
Просто я, кроме прочего, различила одну небольшую, но крайне важную деталь…
Защита Тевлогия истончилась, практически исчезла. Там, где ещё вчера был толстый слой вязкой чёрной массы, сейчас виднелась лишь тонкая плёнка — барьер, который я пробивала легко.
Причина изменений крылась, конечно, в божественном артефакте — невозможно впитывать чужую силу оставаясь в панцире, это как пытаться намокнуть, будучи в водолазном костюме.
Тевлогий явно действовал по наитию, и вряд ли сознавал, что убрал защиту, да и знал ли о её существовании? Впрочем, не важно. Главное — я могла его достать. Сделать с ним что угодно и прямо сейчас!
— Ты… ты… — Тевлогий затрясся сильнее.
— Выступаю против боли, насилия и издевательств над слабыми, — припечатала я, продолжая улыбаться.
— Ты…
— Полагаю, что ты был очень несправедлив по отношению к своим сестре и племяннику. Но уверена, что захочешь всё изменить.
— Я не…
— Угу, — я кивнула и вскинула руку.
Глубокий вдох, и Фея Желаний призвала волшебство.
Тевлогий завыл, почуяв неладное, только было поздно. Я с лёгкостью вспорола истончённую защиту и прикоснулась к служителю заклинанием. Впечатала это заклинание в плоть и объяснила в чём соль:
— С этого дня ты станешь добрым и отзывчивым. Не причинишь зла ни одной живой душе. Будешь помогать всем, кто к тебе обратится, причём помогать бескорыстно. Ты станешь воплощением идеального служителя светлого культа. Самым хорошим, самым замечательным человеком из всех.
Тевлогий взвыл так, что дрогнули стены. С потолка посыпалось что-то похожее на штукатурку, и по залу пробежала пусть лёгкая, но силовая волна.
Затем потомок чёрных сатиров дёрнулся и потерял сознание, а я отступила, глядя как разноцветные нити моего волшебства проникают всё глубже, оплетают Тевлогия и запечатывают всё чёрное. Тьма, обитавшая в глубинах его существа, билась, сопротивлялась, но ничего не могла изменить.
Тёмные щупальца тут же растаяли, наглядно демонстрируя, что всё удалось.