Фейерверк любви (Сборник)
Шрифт:
— Что же все-таки произошло? — спросил Джаред.
— Согласно показаниям свидетелей, она махнула рукой и потеряла равновесие. Мисс Престон упала на бетонное основание фонтана, ударилась виском. Смерть наступила мгновенно.
— Нет, нет!.. — Фейт не могла поверить в случившееся.
— Примите мои искренние соболезнования, — сказал шериф.
Фейт молчала.
— Спасибо, шериф. — Джаред прижал Фейт к себе.
Наверху заплакал Ники, и она инстинктивно обернулась
— Почему бы тебе не пойти к нему? — предложил Джаред. — А я присоединюсь к вам попозже.
— Хорошо, — выговорила Фейт, глотая слезы и высвобождаясь из его рук.
В детской она усилием воли заставила себя не думать о Пауле. Взяв Ники на руки и прижав к груди, Фейт бормотала что-то нежное. Присев на стул, она стала успокаивать мальчика, но он плакал, словно тоже узнал о страшной трагедии, лишившей его матери.
Это неправда! Паула не умерла! Они ошиблись.
Мозг отрицал случившееся, но сердце не обманешь.
Фейт попыталась справиться с болью и горечью. Да, отношения их никогда нельзя было назвать близкими, но мысль о том, что она больше не увидит свою талантливую красивую сестру, глубоко ранила сердце Фейт.
— С Ники все в порядке? — Вопрос Джареда донесся до нее как будто издалека, в ответ она лишь кивнула. — Мне согреть бутылочку для него?
И на этот раз она тоже кивнула. Слезы застилали ей глаза. Фейт смахнула их, боясь разрыдаться.
Когда Ники заснул, она с неохотой встала со стула и положила мальчика в кроватку. Накрыв одеялом маленькое тельце, она стояла и смотрела на ребенка. Утешением служило лишь одно: дух Паулы будет жить в сыне, она оставила частичку себя на этом свете.
Повернувшись, Фейт увидела Джареда, стоящего совсем рядом.
— Фейт, извини, — прошептал он. — Я говорил тебе, у нас с Паулой были разногласия насчет сына, но она его мать и не заслуживает такой смерти.
Джаред говорил с горечью и состраданием в голосе.
Стало невыносимо больно, и Фейт не выдержала. Слезы отчаяния, гнева, сожаления вырвались наружу.
Джаред прижал ее к себе, обхватив руками ее хрупкую фигуру. Затем поднял на руки и понес в спальню. У нее даже не было сил сопротивляться или протестовать. Она просто положилась на волю судьбы.
Две недели спустя Фейт сидела в детской, пытаясь успокоить кричащего племянника.
— Что это мой сын так плачет? — спросил Джаред, входя в комнату. — Может, мне попробовать его успокоить?
— Он полностью твой, — с облегчением ответила она, вставая с кресла-качалки. — Капризничает весь день. Хотя у него нет температуры, но мне кажется, он простудился.
— Надеюсь, что нет, — произнес
— У вас определенно сговор, — заметила Фейт.
— Фейт, нам нужно поговорить.
Она кивнула.
— Я буду на кухне.
Фейт готовила чай. Пока вода согревалась, она снова вспомнила те две ужасные недели. Джаред был непреклонен в своем решении: он поедет один в Лос-Анджелес. Фейт попыталась возражать, но он выложил главный козырь: никто лучше нее не позаботится о малыше.
Уладив все формальности, она согласилась на кремирование сестры. А захоронят прах, когда родители вернутся из Новой Зеландии. Фейт удалось связаться с ними и сообщить о Пауле. Родители решили немедленно выехать на похороны. Ценой разумных доводов Фейт удалось переубедить их.
Новость о Ники, их внуке, была встречена с удивлением и радостью. Родители захотели познакомиться с отцом ребенка, о котором так хорошо отзывалась Фейт.
От имени Джареда она пригласила их погостить после возвращения из Новой Зеландии.
Но больше всего поразило Фейт мнение матери о Пауле. До этого ей всегда казалось, что сестра — любимчик в семье. Мама же с сожалением говорила только о взбалмошности Паулы, за ней постоянно нужен был глаз да глаз. И вот чем все закончилось…
Мысли Фейт прервал свисток чайника. Заварив чай, она удобно устроилась на стуле. На вопрос матери, когда она вернется в Сан-Франциско, Фейт не знала, что и ответить.
Действительно, надо уезжать, ведь не могла же она жить здесь вечно, но сердце кровью обливалось, стоило только об этом подумать.
— Ты заварила чай? Можно мне чашечку? — Джаред присоединился к ней.
— Ники успокоился? — поинтересовалась она, ставя на поднос чашки, чайник, горшочек с джемом и сахар.
— Наконец-то, — ответил он, — но он не спит, играет с погремушкой. Ему, похоже, это очень нравится. Просто не верится, он так подрос!
Фейт задумалась. Джаред говорил так, будто они оба — настоящие родители. Она улыбнулась.
— Сначала научится переворачиваться, сидеть, а потом уже ползать, — сказала она, наливая чай.
— Да, и не успеем оглянуться, как он попросит ключи от машины, сообщив, что у него свидание с хорошенькой девушкой, — засмеялся Джаред.
У Фейт внутри все оборвалось. Конечно, она мечтала остаться здесь и стать для Ники матерью. Ей так нравилось, когда они разговаривали о малыше, делились наблюдениями о том, как часто он улыбается или проявляет интерес к новой игрушке.