Фейерверк страсти
Шрифт:
Крессида пулей помчалась вниз по лестнице и чуть не сбила с ног мисс Глори, которая несла поднос с утренним чаем. Та проводила девушку любопытным взглядом.
Крессида бесцеремонно забарабанила в дверь Уинтера. Издалека донесся голос:
— Одну минутку… Войдите. — На пороге появился Джереми в пестром шелковом халате, Мимоза возлежала у него на руках. — Чем обязан? Доброе утро, — любезно поздоровался он. — Решились позировать? Если вы подождете… Ах, нет? Похоже, я ошибся.
Ему не потребовалось
— У вас довольно своеобразные шутки. Меня это не развлекает. Перестаньте преследовать меня и не вмешивайтесь в мои дела. Я больше не хочу разговаривать с вами. Никогда!
— Крессида, послушайте!
Но Крессида была уже на верхней ступеньке лестницы. Через несколько мгновений она влетела в свою комнату и захлопнула дверь. Она слышала протесты Джереми, уверявшего ее в своей невиновности. Теперь она могла дать волю слезам.
Но уединение ее было недолгим. Постучавшись, вошла мисс Глори:
— Мисс Баркли, я принесла вам чай. Что-нибудь случилось?
— Право, ничего страшного, — попыталась она справиться с собой, — наверное, тоскую по дому.
Мисс Глори скептически взглянула на девушку.
— По-моему, это вряд ли объясняет ваше состояние, мисс Баркли. Зачем вы помчались к мистеру Уинтеру? Если вас внезапно охватила тоска по дому, вы могли бы поделиться со мной.
— Мистер Уинтер не имеет никакого отношения к моим чувствам! — энергично принялась отрицать Крессида.
Но на самом деле она действительно тосковала из-за того, что оттолкнула Тома, верного и надежного Тома, частично потому… что он упрямый, скучный и основательный. А еще потому, что волнующий образ обаятельного Джереми встал между ними.
— Знаете ли, я могу считать себя счастливой. — Мисс Глори оглянулась на дверь. — Ибо всегда знаю, когда я влюблена и в кого. Если чувство захватывает меня, я не откажусь от него и под пытками. Но вы, похоже, не знаете, чего хотите.
— Я все прекрасно знаю, — вспыхнула Крессида. — Если бы над вами жестоко подшутили, вряд ли вы остались бы спокойной.
Она рассказала мисс Глори о полученной по почте угрозе и испытала нечто вроде удовлетворения, увидев недоверчивое выражение на лице мисс Глори, сменившееся затем потрясением.
— Это нехорошо, — только и смогла пролепетать старая дева.
— Разве не это я пытаюсь вам втолковать? — отозвалась Крессида упавшим голосом.
— Думаю, вы подозреваете не того человека. Такой приличный мужчина, как мистер Уинтер, не мог сделать ничего подобного.
— Только он знал, что я искала запись о смерти Люси.
— А вы не подозреваете Арабию? Разве не она морочила вам голову по поводу чистоты и невинности Люси? Будто во всем свете не сыскать
— Она любила Люси, — запротестовала Крессида. — Вполне естественно стремление сохранить добрую память о ней.
— Она говорит так потому, что это забавляет ее. Ради забавы она сделает все, продаст собственную душу. — Полные драматизма слова, произнесенные бесцветным голосом мисс Глори, звучали довольно комично. — Вы вспомните меня, когда она решит позабавиться за ваш счет.
— Вчера вечером она была напугана, — возразила Крессида.
— Никогда не поверю! Она разыграла испуг. Послушайте меня, я знаю ее лучше, чем вы. Арабиа угощает вас кексами и поцелуями, а тем временем думает о том, как бы посмеяться над вами. Но поверьте, она вовсе не безобидна. Уверяю вас, вы напрасно подозреваете мистера Уинтера. А теперь я должна идти. — Мисс Глори смущенно улыбнулась. — Надо отнести Винсенту чай. Игнорируйте все эти глупые выходки, берите пример с меня.
Немного позже Крессида услышала пронзительный смех и вышла на лестницу. Посреди холла стояла мисс Глори, а мистер Моретти отплясывал перед ней какой-то зажигательный танец, вдохновенно импровизируя на ходу. Шум привлек внимание Стенхопов. Даусон с минуту наблюдал за весельем, затем недоуменно пожал плечами и заторопился на работу. Миссис Стенхоп стояла с застывшей улыбкой, и Крессида не могла понять, возмущалась она или умилялась. Но в этот момент появился еще один зритель — Арабиа, которая взирала на мистера Моретти с явным одобрением.
Старая леди выглядела жизнерадостной и беззаботной, словно не было вчерашнего разговора, оставившего в душе Крессиды неприятный осадок.
— Мистер Моретти, вы решили, что находитесь в ночном клубе?! — воскликнула Арабиа насмешливо. — Глория Беккер, вы пришли на танцплощадку? Я покажу вам, как надо танцевать. Смотрите! — И она бесцеремонно оторвала мистера Моретти от мисс Глори.
Мистер Моретти рассмеялся, лицо его оживилось. Он вел Арабию в танце по мраморному полу, она высоко подняла седую голову и двигалась невероятно грациозно. Затем с выражением торжествующего превосходства повернулась к мисс Глори, все еще задыхающейся от возмущения.
— О, вот это веселье. — Арабиа откинула голову и рассмеялась. — Я так не веселилась со времен моего второго замужества. Мой покойный второй супруг великолепно танцевал. Крессида, дорогая, уверена, вы тоже делаете это замечательно.
— Я должна идти на работу, — поспешно ввернула девушка. «От румбы до реквиема»… Никто не произнес сейчас этих слов вслух, но светлые глаза Моретти были устремлены на Крессиду, и он словно молча повторял свою загадочную фразу.
— Дорогая леди, этот танец был восхитителен, — сказал он ровным приятным голосом.