Фэйри
Шрифт:
Вопрос Лероя подействовал на Александру как чашечка горячего ароматного кофе, выплеснутого за шиворот.
— Не особо, — поворочавшись на месте произнесла она в ответ с уверенностью, которую сама не ощущала. — Лиц наших никто не видел, так что если нас заметят через окно, то внимания не обратят. А вот если будут проверять автобус со сканерами — хотя с чего бы им это делать — то…тебе придется быстро — быстро сваливать.
Лерой промолчал, решив то ли положиться на случай, то ли начав прорабатывать план отступления. В любом случае, никакого волнения он не проявлял.
— Сволочь ты, — зло выдохнула она, поняв, что сон никак не идет, и приводя спинку кресло в вертикальное положение.
Лерой слегка дернул ухом, но промолчал. Его вниманием завладели остальные пассажиры автобуса. Вновь, как и во время его предыдущей поездки, многие из них сидели со стеклянными глазами, уставившись в пустоту, некоторые разговаривали с кем — то в полголоса.
— Что с ними? — шепотом поинтересовался он у Александры.
Недовольная лишением сна девушка приподнялась на ноги, рассматривая салон автобуса и их попутчиков, но не обнаружив ничего странного, вновь упала в кресло и обратилась к эльфу:
— Что тебя не устраивает?
Лерой объяснил.
— Эх, это… — Александра задумалась. Объяснить Лерою, что такое Сеть будет довольно сложно, но с учетом того, что она являлась одним из важнейших аспектов современной жизни, сделать это было необходимо и как можно быстрее. — Ну слушай… Представь себе невидимую паутину, окружившую весь мир…
С помощью образов и подмены некоторых понятий, Александре удалось донести до фэйри о природе Сети. Конечно, о таких подробностях, как сервера, трафик, протоколы и прочее не стоило даже и упоминать, но общую мысль Лерой понял.
— Потеряв всех своих магов, и не в силах более подключится к Астралу, люди с помощью своих технических артефактов создали его подобие, наполнили его всей доступной информацией и теперь при необходимости подключаются к нему с помощью других артефактов, вставленных в их голову, — резюмировал Лерой, когда девушка закончила свою речь.
— Да, — обреченно откликнулась та, откидываясь в кресло. — Если тебе так проще то — да, все так и есть. Только подключаются они к Сети не по необходимости, а…да они почти всегда к ней подключены. Узнать новости, поговорить с другим человеком, посмотреть фильм, оплатить счета, заказать еду на дом — все это делается через Сеть.
— У тебя тоже есть эти…импланты? — фэйри чуть запнулся на незнакомом слове.
Александра ответила не сразу. Она молчала так долго, что Лерой уже решил, было, что его вопрос относится к категории непозволительных, и уже подбирал слова для извинения, но девушка медленно, будто нехотя все же ответила:
— Нет. У меня синдром Кауэра.
Лерой не решился задавать новые вопросы. Но девушка сняла визор, повернулась на бок, уставившись на эльфа разноцветными глазами, и продолжила речь сама.
— Кауэр — изобретатель нейроинтерфейса. Или нейросети, как тебе будет угодно. Именно с помощью нейроинтерфейса человеческий мозг может управлять дополнительными устройствами, вроде биочип. Без него, это просто куски металла,
Она помолчала немного, прокручивая в голове страницы сайтов истории, которые читала еще в детстве.
— Сначала нейрокомп — это стандартный пакет имплантов: биочип, линзы, кредитный чип и динамики, подключаемые с помощью нейроинтерфейса — вживляли только тем, кому уже исполнился двадцать один год. В начале желающих было не так много, но… через год ввели закон об обязательном ношении биочипов. И люди решили — черт, если у меня в голове все равно будет железка, то пусть она приносит пользу! И количество пользователей нейрокомпа резко увеличилось.
Еще через три года установка нейрокомпа была разрешена с восемнадцати лет. И именно тогда была составлена статистика — около шести сотых процента населения Земли носители синдрома Кауэра. — Александра слегка пожала плечами. Ее голос звучал ровно, но Лерой все равно не решался выразить какое — либо свое отношение — Наш организм просто не видит нейроинтерфейса. Мозг просто игнорирует их. И, как следствие, невозможно управлять имплантами.
Ноль целых шесть сотых от девяти миллиардов это не так много народу, да? Всего — то каких — то жалких пять с половиной миллионов. Вот всем медицинским корпорациям и нет никакого дела до нас. Изобретать лекарство, исследовать синдром экономически не выгодно. Вот все и забили. Уже двадцать лет, как забивают.
— Ты не кажешься расстроенной, — подал, наконец, голос Лерой.
— Я и не расстроена. Глупо злиться на природу, да и вообще… Играй теми картами, что есть или пошел вон из — за стола.
Последнего выражения Лерой не понял, но общий настрой уловил.
— Мне это очень знакомо, — заметил он.
— Да, я помню, что ты у нас обезмаженый от природы, — улыбнулась Александра. — Жаль, кстати; может я хотела вытребовать за свою помощь тебе обучение магии?
— Найдем мою сестру, и требуй, — разрешил Лерой. И подвел итог всему сказанной девушкой: — Значит, ты имплантами пользоваться не можешь?
— Ну почему… — призадумалась Александра. — Могу. Если мне руку, например, отрежет, и мне прицепят новую, красивую и блестящую. Откалибруют вес, размер до миллиметра, идеально подгонят к моей нервной системе… и все! Будет точно такая же рука, какая была раньше, ни больше, ни меньше. Даже смогу ей что — то ощущать, за счет датчиков. Потому что мой мозг приспособлен для управления рукой, это для него естественно. А вот если в этой механической руке будет еще и встроенная плазмопушка, то ей я пользоваться уже не смогу — такой штуки в моей базовой комплектации нет и к ней нужно подключение через нейросеть.