Фиалки в марте
Шрифт:
Мы ехали примерно милю до какого-то парка. Грег остановил машину и повернулся ко мне.
— У тебя есть с собой пальто?
Я покачала головой.
— Только кофта.
— Вот, держи. — Он вручил мне темно-синюю флисовую куртку. — Пригодится.
Я пошла за ним вниз по скалистой тропе, такой крутой, что пришлось схватиться за его руку. Другой он обнял меня за талию, чтобы поддержать, если я потеряю равновесие. Мы шли в темноте, и только у самого берега я увидела на воде лунные блики и услышала, как плещутся волны — нежно и тихо, словно боятся разбудить спящих островитян.
Каблуки моих туфель увязли в песке.
— Может,
Я сбросила туфли, отряхнула, и Грег аккуратно рассовал их по карманам своей куртки.
— Вон там, — сказал он, показывая на что-то большое, темнеющее впереди.
Мы прошли еще немного. С каждым шагом ступни все глубже зарывались в песок. Было довольно прохладно, но мне нравилось ощущать песчинки между пальцами ног.
— Здесь.
Непонятный объект оказался скалой, вернее, огромным, с небольшой дом валуном, который лежал посреди пляжа. Впрочем, размер был не самой удивительной его особенностью. По форме камень напоминал сердце.
— Вот куда ты приводишь всех своих подружек! — съехидничала я.
Грег покачал головой.
— Нет, — серьезно ответил он и шагнул ко мне, но я отступила назад. — В последний раз я был здесь в семнадцать лет. И написал вот это.
Он присел рядом с валуном и подсветил фонариком надпись:
«Я буду вечно любить Эмми. Грег».
Мы замерли в молчании: два наблюдателя, подсматривающие за самими собой из прошлого.
— Ух ты! — не выдержала я. — Сам написал?
Грег кивнул.
— Немного странно читать это сейчас, правда?
— Дай, пожалуйста, фонарик.
Грег послушно выполнил мою просьбу, и я направила луч фонаря на надпись.
— Чем ты ее выцарапал?
— Открывалкой для бутылок. Когда выпил слишком много пива.
Я осветила остальную поверхность камня и увидела сотни других надписей, все — признания в любви. Казалось, я слышу шепот влюбленных из многих поколений островитян. Грег повернулся ко мне и стал целовать, настойчиво и уверенно, а я не возражала. Положила руки ему на плечи, обмякла в его объятиях, пытаясь не обращать внимания на внутренний голос, который твердил, что надо остановиться. После поцелуя мы какое-то время стояли, неловко обнявшись, — вылитые фея Динь-Динь и Халк Хоган, собравшиеся танцевать вальс [4] .
4
Халк Хоган (Hulk Hogan), настоящее имя Терри Джин Боллеа (Terry Gene Bollea), родился 11 августа 1953 г., — рестлер, актер и шоумен. Является 12-кратным чемпионом мира в тяжелом весе.
— Прости, — пробормотал Грег, делая шаг назад. — Я не хотел торопить события.
— Не извиняйся.
Покачав головой, я приложила палец к мягким губам Грега. Он поцеловал его и обхватил меня за плечи.
— Тебе, должно быть, холодно. Пойдем обратно.
Ветер пробрался под мою кофту, ноги же не замерзли, а, скорее, онемели. Мы пошли назад к тропе, и я снова надела туфли, несмотря на то что между пальцами ног застрял песок. Подъем оказался легче, чем я ожидала, даже на каблуках. Через три минуты мы добрались до парковки и сели в машину.
— Спасибо за вечер, — сказал Грег, останавливаясь на подъездной дорожке к дому Би.
Он уткнулся носом в мою шею, покрывая поцелуями ключицу,
И все же чего-то не хватало. Я чувствовала это всем сердцем, но не желала признать. По крайней мере, пока.
Я сжала руку Грега.
— Спасибо. Хорошо, что мы снова встретились.
И я ничуть не кривила душой.
Было довольно поздно, Би уже легла спать. Я повесила кофту и посмотрела на свои пустые руки. «Сумочка! Где моя сумочка!» Пришлось восстанавливать в памяти последовательность событий. Автомобиль Грега, холм, ресторан… Да, ресторан, наверное, я оставила ее под столиком.
Я выглянула в окно. Грег давно уехал, и потому я схватила ключи от машины Би, которые висели на крючке в кухне. Ненавижу, когда под рукой нет мобильника. Би не будет возражать, если я возьму ее машину. Съезжу по-быстрому, может, успею до закрытия.
«Фольксваген» ничуть не изменился с тех пор, как я водила его в школе, все так же чихал и фыркал при переключении передач, но мне удалось доехать до ресторана без особых проблем. Я вошла и вдруг заметила пожилую пару, которая направлялась к выходу. «Как мило!» — подумала я. Правой рукой мужчина обнимал хрупкую талию женщины, бережно поддерживая ее при каждом шаге. Глаза женщины светились любовью, глаза мужчины — тоже. Мое сердце заныло — именно о такой любви я мечтала. Когда мы поравнялись, он приветственно поднял руку к шляпе, она улыбнулась. Провожая супругов взглядом, я пожелала им спокойной ночи.
Официантка меня сразу узнала.
— Ваша сумочка, — сказала она, вручая мне мою белую сумку. — Лежала там, где вы ее оставили.
Я поблагодарила ее и вдруг поняла, что радуюсь не столько воссоединению со своим имуществом, сколько тому, что стала свидетелем таких нежных чувств.
Дома у Би я разделась и залезла под одеяло, желая узнать продолжение любовной истории из дневника в красном бархатном переплете.
«Многим приходили письма от солдат. Эми Уилсон получала от жениха по три письма в неделю. Бетти из парикмахерской хвасталась длинными цветистыми посланиями от парня по имени Аллан, который служил во Франции. Мне же никто не писал. Если честно, я не особенно-то и ждала, однако каждый день старалась быть дома ровно в два пятнадцать — в это время к нам приходил почтальон. Может, Эллиот все-таки напишет, надеялась я. Но никто о нем ничего не знал. Ни его мать, ни Лила, ни одна из его подружек, а после меня их было немало. Поэтому я очень удивилась, когда письмо все-таки пришло. Пасмурный день в самом начале марта казался еще серее и холоднее, чем обычно, хотя крокусы и тюльпаны уже пробивались сквозь мерзлую землю, провозглашая весну. И все же старуха-зима не спешила ослабить хватку.
Почтальон постучал в дверь — заказное письмо на мое имя. Я в голубом домашнем платье стояла на крыльце, заставленном цветочными горшками с обожаемыми Бобби фиалками, и хватала ртом воздух. Судя по измятому и потрепанному конверту, путь к моему порогу был долгим и тяжелым. В обратном адресе стояло: «старший лейтенант Эллиот Хартли», и мне стало страшно, что почтальон заметил, как у меня дрожали руки, когда я расписывалась.
— Все в порядке, миссис Литлтон? — спросил он.