Фиалки завяли – остался лишь цвет
Шрифт:
Пропищал тест. Она посмотрела на результат: три девочки и один мальчик. Очень хорошо! Цель достигнута! Агнешка сняла зубные накладки — нижняя челюсть выпятилась вперед, обнажив тонкие острые зубы. Так она вряд ли продала бы даже беляш в буфете на «Бибирево-1». Надо было ещё написать благодарственное письмо в Департамент традиционных ценностей Рух-Но — их программа «Мимикрия» сработала блестяще — а ведь она уже отчаялась, виня маму в том, что поддалась уговорам и стала участницей эксперимента. Пора было накормить малышей, чтоб они выросли крепкими и здоровыми во славу Рух-Но.
— Милый, иди сюда, я уже заждалась!
P. S.
— Вот обманщик! Все мужики такие! Гады!
От второй мамы не скроешься
Я чувствовал себя прекрасной блондинкой из фильма «Кинг-Конг». Только я вовсе не блондинка и вовсе не прекрасная. Конечно, имеется ещё ряд различий — основное, помимо цвета волос, тряпочкой безвольно болталось на ветру. Здесь кто-то криво сработал, и модули внезапно поменяли поведенческие сценарии, неожиданно напав и связав меня. Трусы-то зачем было снимать? Теперь я подвешен на краю скалы, привязан к шестам за руки и за ноги, как белка летяга, а сквозь лес, ломая деревья, ко мне продирается какая-то здоровенная тварь.
Вот из-за елей показалось оно. О, боги! За мной прислали, мать твою, Белоснежку! Птички вились вокруг её волос. Ничего лучше не могли придумать? Может быть, это глюк? Я провопил три ключевых стоп-слова: «Навуходоносор, тёща, девственность!». Слова подбирали так, чтобы ни при каких других обстоятельствах я не произнес их все вместе, но консоль так и не появилась — связи с богами не было.
Пальцами-брёвнами, рискуя переломать мне руки и ноги, Белоснежка не без труда сняла меня с шестов, после чего, зажав в кулаке вниз головой, понесла сквозь лес, продолжая валить зелёные насаждения своими туфлями, украшенными массивными пряжками. Самое унизительное, что всё это время она с идиотской физиономией и тупым выражением глаз пела голосом трансвестита «Someday-My-Prince-Will-Come». Оставалось радоваться тому, что она не сунула меня себе под юбку.
Внизу я услышал истошные вопли. Это была Морковка. Она бежала и размахивала руками с двумя теннисными ракетками. Милая, милая Морковка! Она пыталась защитить меня. Она осталась верна мне! Рыжая спасительница бросилась на ногу Белоснежки и принялась бить спортинвентарём по туфле, но похитительница отбросила бедняжку и … наступила на неё. Из глиняных следов, оставленных обувью псевдопринцессы, торчали грязные пятки моей возлюбленной да две ракетки для тенниса.
Оставалось ждать развязки: кому это всё понадобилось? Белоснежка, продолжая петь, пронесла меня через зелёное море леса. Она остановилась у одинокой, нелепо торчащей скалы, на самом верху которой располагалось гнездо. К моему облегчению, гномов там не было, однако там стояли и грелись на солнышке два розовых яйца в человеческий рост. Мне уже захотелось лично познакомиться с архитектором этого абсурда, чтобы долго и мучительно потом его убивать. Эти душегубские мысли нарушил хруст. По левому яйцу пробежали трещины, из образовавшегося маленького отверстия высунулся палец с ярко-зелёным ногтем. Теперь я знал, кто это! Может быть, я мыслю несколько предвзято, но мне кажется, что все стервы любят зелёный цвет. Это была Зина — моя супруга. Она уже сбрасывала яичные скорлупки, когда стало трескаться и второе яйцо. Там находился более возрастной «клон» моей жены — Рада Степановна в платье в горошек. Беда не приходит одна…
— Сыночек! — тёща, перешагнув через остатки скорлупы, расставив руки и фальшиво улыбаясь, приближалась ко мне.
Метнуть в неё было нечего, и
— Как вы обе сюда пробрались?
Отвратительный характер всей этой ситуации оттенял тот факт, что Белоснежка продолжала тихо петь и моргать.
— Мамочка всегда найдет своего мальчика! — Рада Степановна погрозила мне пальцем, а потом потрепала по щеке, как нашкодившего мальчишку. Зинаида тоже подплыла, в руке она держала какие-то документы.
Две кровососущие змеи в свое время оплели меня и долго душили, забирая все жизненные силы — никогда не встречал подобного единения между матерью и дочерью. До сих пор обидно, что именно я оказался жертвой этого партеногенеза. Единственным выходом было сбежать сюда, оставить им всё, спрятав моё бренное, дряблое тело, которому, впрочем, в реальном мире я уделял не так уж много внимания.
И вот эти гарпии здесь, в моём мире, топчут мой рай своими туфлями на широких каблуках. Сколько же они угрохали, чтобы отыскать меня и заставить изменить реальность!? Подозреваю, что жена присосалась к президенту Института Уберту.
— Пока ты здесь прохлаждаешься, мы претерпеваем невзгоды и трудности, — наконец приступила к основной части важного разговора Рада Степановна.
— Я оставил всё. Денег на пару тысяч лет хватит.
— Ты забыл кое-что. Патенты! — и она, схватив руку дочери со свернутыми в трубочку документами, помахала ею перед моим носом.
Очевидно, это Уберт! Только у него есть такие возможности и соответствующие потребности.
После вируса «Восьмерка» на планете остался «золотой миллиард» и всего два государства. Мне повезло — я оказался в государстве хоть и авторитарном, но хорошо оплачивающим идеи. Проект парящего стадиона «Лужники» обеспечил моих потомков на века, а разработки виртуальных миров, самосовершенствующихся за счёт реальности, обеспечили мне неприкосновенность. Но из-за этих двоих я был вынужден спрятаться в свой собственный мир, самый сложный, отлично защищенный, смоделированный лично мной и независящий от реальности.
— Патенты! — Рада Степановна уставилась на меня своими черными как у злобных зверьков глазами.
— Они достанутся империи.
— А мы? Твоя семья? Дети?
— Детям всем за сорок! У каждого по архипелагу.
— Подписывай! Мы нашли твое тело. Не согласишься — будут последствия.
Её глаза-бусины не мигали. В том, что она не блефовала, я был уверен. Супруга, улыбаясь, погладила меня по волосам, после чего передала документы и гусиное перо. Не было смысла сопротивляться или пытаться скрыться: всё было под их контролем, как и там, в реальном мире.
Я подписал документ. Моя подпись засветилась зелёным, её удостоверение прошло, и документ исчез.
— До скрой встречи, сыночка.
От этих двух баб осталась лишь скорлупа.
— Навуходоносор, тёща, девственность, — в отчаянии произнёс я. Сработало!
— Можете это объяснить? — с максимальным спокойствием попытался спросить я у внезапно появившихся трёх «адептов» реальностей.
— Исправим, — не пытаясь оправдаться, ответили они хором.
— Интересно, как? Ведь я создатель этой хрени! Вы-то что можете сделать?
— Престиж компании под угрозой. Если кто-то узнает, что реальность изменили грубо и без разрешения, Институт понесёт невосполнимые потери. Нас временно заблокировали единоличным решением президента, поэтому мы не смогли вмешаться, но имперская полиция не дремлет — оставлять в частных руках разработки, да и ещё против вашей воли наверху никто не позволит. Нам помогли, и мы доработали вашу реальность «Дублёр», в которую смогли попасть эти женщины. Они будут находиться в ней до появления особых распоряжений, не подозревая о ложности окружающего мира.