Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник
Шрифт:
Новый «команданте» Чавес в действиях Фиделя находит ещё какую логику! Вот и разберёмся, в чём же точно за Фиделем идёт этот новый «знаменосец» Латинской Америки. И главное: в чём это выгодно, а в чём опасно для России.
Когда я готовился к своей первой встрече с президентом Чавесом, мне было с кем посоветоваться. Советовался я с президентом... Путиным. В мае 2006 года, по случаю 15-летия ВГТРК он принимал у себя в резиденции «Бочаров ручей» большую делегацию сотрудников «Вестей». Вот на этой встрече мне и представилась возможность поинтересоваться у президента России, что же за человек президент Венесуэлы: они ведь встречались уже не раз. В своём вопросе я сослался на свои тогда ещё «сторонние» впечатления: а как и многие, кто судит о Чавесе только по его выступлениям на митингах, и я полагал его таким «площадным забиякой». Когда я сказал об этом Путину, он посмотрел на меня очень странно: явно был удивлён и не согласен. Через год, когда президент вновь принимал группу телевизионщиков и я опять был зван в «Бочаров
Правда, нельзя сказать, что делец и трибун живут в нём раздельно. Нет, эти две его ипостаси ещё как между собой переплетены, и, на мой взгляд, это Чавесу и помогает, и мешает. Собственно, в этом и состоит главная задача — понять, где он революционер-трибун, а где менеджер. И кого в нём больше: эпатажного трибуна или расчётливого дельца.
Для начала, на моём личном опыте — о том, как Чавес умеет играть на публику.
Каким бы мимолётным ни было наше первое блиц-интервью на ступенях Пантеона Боливара в июле 2006 года в Каракасе, Чавес меня запомнил. Поэтому, когда в августе 2006 года он приехал с визитом в Москву, в его графике значилось уже и полноценное интервью со мной — в конечном итоге оно состоялось во «Внуково-2». Тогда я наконец толком разглядел его вблизи и увидел, каким этот холерик может быть другим — вдумчивым и хладнокровным. Не хочу преувеличивать свою роль в истории, но, похоже, именно из моего вопроса Чавес тогда узнал о предложении Дмитрия Медведева запустить «альтернативные» мировые резервные валюты, в частности, продавая именно за рубли российскую нефть. В тот момент я, пожалуй, впервые увидел это его выражение: когда кажется, что в его глазах «вертится пентиум». А Чавес явно начал быстро подсчитывать все выгоды от запуска новой резервной валюты и у себя. А через некоторое время выступил со схожей идеей для Южной Америки: предложил создать ещё одну такую новую валюту, объединив, по образу евро, финансовые системы МЕРКОСУР. Это предложение Чавесу предстояло обнародовать на Первом энергетическом саммите Юга на венесуэльском острове Маргарита.
И вот перед этим саммитом мне звонит мой «южноамериканский агент» Эрнандо Клеймане и взволнованно сообщает, что окружение Чавеса предлагает нам записать на Маргарите очередное полноценное интервью. Кто же будет отказываться от такого мирового эксклюзива?! Мы с Клеймансом срочно вновь выдвигаемся в Венесуэлу. Тем более что спросить Чавеса было о чём: к весне 2007 года российские компании начали нервничать по поводу того, когда же наконец материализуются обещания, которые Чавес дал в Москве летом 2006 года. В частности, «Лукойл» всё ждал, когда ему разрешат не только разведать, но и освоить месторождения «тяжёлой нефти» в бассейне Ориноко. Интересно было узнать, что ждёт и российских газовиков. Они уже добывают газ на венесуэльском шельфе, но есть и куда более глобальный мегапроект: участие «Газпрома» в строительстве газопровода через всю Южную Америку: по маршруту Венесуэла—Бразилия—Аргентина с ответвлениями на Уругвай, Парагвай и Боливию.
Правда, уже на самой Маргарите выясняется, что венесуэльцы вдруг засомневались, давать ли нам интервью. Ну и действительно: дать «эксклюзив» заезжему россиянину и проигнорировать хоть один из запросов от моих коллег из стран-участниц саммита значило для Чавеса серьёзно нарушить политес в отношениях со своими южноамериканцами. И тогда (явно с ведома Чавеса) его помощники устроили «спектакль». Сообщили, что команданте никому не даст «эксклюзива», но даст большую пресс-конференцию, на которой, правда, будет задано только пять вопросов, а право их задать определит лотерея. Впрочем, в канун пресс-конференции в зале для журналистов появился министр информации Вильям Лapa, который демонстративно пошушукался с теми, кто — о чудо! — потом эту лотерею выиграл. Оказался среди «победителей» и я.
Мне, естественно, тоже надо было выдержать «политес». Мой вопрос начинался с комплиментарной преамбулы. Тут ещё важна игра слов. По-испански «комплементар» значит «дополнить». Вот я и обратил внимание президента на гигантский лозунг саммита, который висел у него над головой («За единство стран Юга») и развил эту мысль. Сказал, что многие в России этот лозунг бы дополнили, сделали бы ему комплимент, изменив его на «За единство стран не только Юга, но и всех экспортеров нефти и газа». После этого можно было задавать и вопрос с «перчинкой»: про «Лукойл» и «Газпром».
Чавес на это сыграл свою партию. Дальнейший диалог развивался так, как будто он и про вопрос мой не знал, и меня видит впервые:
— О, «Газпром»! О, Россия! Сергей, но позволь задать встречный вопрос и тебе. Ты представляешь российское телевидение, но говоришь как аргентинец!
— Господин президент, я вырос в Монтевидео...
— О, уругваец! Так знаешь, брат Сергей...
Ну, и так далее. Чавес рассказал, как любит Россию. Как накануне в Венесуэлу прилетели очередные российские «Сухие». Как он показал эти самолёты своим друзьям-президентам: Ника- нору из Парагвая, Эво из Боливии и Луле из Бразилии. «Эво в самолёт даже забрался. Хотел полетать, но времени не хватило». — Чавес сам же смеялся своим шуткам и подбирался к сути ответа: «Сотрудничество с российскими компаниями будет только развиваться». После
Каким бы театрализованным ни казалось то представление, главное в другом. В том, что консервативная путинская Россия и революционная Венесуэла ещё как друг друга дополняют. Дополняют в борьбе за «новый мировой экономический порядок», когда нефть и газ перестают быть вотчиной «семи сестёр» (как называют крупнейшие нефтяные компании Запада), а оказываются под контролем тех стран, где их добывают.
Частью этого плана было и другое «театрализованное представление», которое Чавес устроил в Венесуэле на Первомай 2007 года. Облачившись в теперь уже фирменную красную революционную рубашку, он стал главным «актёром» и режиссёром многотысячных митингов по случаю национализации венесуэльской нефти. Однако многие мои латиноамериканские собеседники считают, что тот же Чавес срежиссировал и «первое действие» этого спектакля, которое прошло за год до этого в Боливии, где национализация сопровождалась не показательными пролётами авиации, как в Венесуэле, а прямо-таки большевистским вводом войск на нефтяные и газовые промыслы, которые принадлежали иностранцам. Любопытная деталь: этими иностранцами были не американцы или англичане, а бразильцы. То есть «западники» не могли не подумать: если «новые красные» так поступают со своими, то уж с нами... То есть после такой боливийской «вакханалии» любой другой, оговорённый, сценарий национализации выглядит как торжество почти либерализма. Поэтому многие и предполагают, что это Чавес убедил боливийского «брата» Эво поступить так радикально, чтобы самому, кивая на конфискацию в Боливии, почти благородно предложить иностранным нефтяникам какой-никакой договор. Чавес предложил всем иностранным компаниям если и продолжать работу в Венесуэле, то в составе совместных предприятий с венесуэльской госкомпанией PDVSA, где «золотая акция» — у местных. Но иностранцам деваться было некуда. Боливийский пример настолько страшен, дефицит нефти в мире так велик, а запасы в бассейне Ориноко настолько колоссальны, что условия Чавеса были приняты чуть ли не с благодарностью. И даже европейцы так и не поддержали попытку американцев создать против этой идеи Чавеса «единый фронт».
Что до российских компаний, то они с самого начала были готовы на венесуэльские условия: тем более что рецепт с СП так живо напоминает условия, которые теперь только и предлагаются иностранным нефтяникам в России. И это явно было ещё одной причиной, по которой на мой вопрос на пресс-конференции на острове Маргарита Чавес отвечал с явным удовольствием. Очень кстати было и то, что эту «прессуху» в прямом эфире передавали сразу два или три венесуэльских телеканала. Меня в Венесуэле это очень хорошо «позиционировало». Вот уже и в гостинице бармен мне радостно кричит: «О, брат-уругваец Сергей!»
В таких странах, как Венесуэла, в этом и состоит главный рецепт успеха: засветиться рядом с «первым лицом». И, естественно, после такой «минуты славы» повышенное уважение тебе начинают оказывать не только бармены. Перед тобой начинают открываться вообще все двери, ты — неприкасаем.
Вот эта гарантированная неприкосновенность и позволила мне назавтра отправиться туда, куда в обычных обстоятельствах лучше не соваться без солидной охраны: в «ранчос», как в Венесуэле почему-то называют трущобы. Там мне предстояло увидеть, какие новые порядки Уго Чавес устанавливает не в планетарном масштабе, а внутри страны. А обеспечив Венесуэле контроль над своими недрами, команданте действительно тратит миллиарды и миллиарды нефтедолларов на то, чтобы обустроить трущобы, где живёт добрая половина горожан. И, кстати, смешно читать критические статьи в венесуэльской оппозиционной печати про то, что Чавес не выполнил своё же обещание и построил только 112 из обещанных 120 тысяч домов для бедняков. Как будто при всех властях до Чавеса подобное строительство вообще велось! [22]
22
Заодно Чавес привёл в эти «ранчос» и самих нефтяников. Я как раз попал в квартал, где свой «социальный оброк» платит российский «Лукойл». Сначала он, по указанию Чавеса, профинансировал создание целой флотилии катеров скорой медицинской помощи в дельте Ориноко, а теперь финансирует в «ранчос» Каракаса реконструкцию местной начальной школы.
Поначалу про «социализм Чавеса» говорили, что это никакой не Маркс, а такой свой «чавизм». Однако сегодня в «ранчос» хорошо видно, что этот строй становится всё менее оригинальным. Всё более явно слышен здесь и своеобразный кубинский акцент — во всех смыслах.
На первый взгляд всё прекрасно. Ну, например, улицы трущоб теперь освещают гирлянды энергосберегающих «лампочек Ильича» кубинского производства. Это такой «бартер»: Чавес размещает на Кубе заказы на лампочки в благодарность за то, что Фидель целыми самолётами отправляет сюда кубинских врачей, которые принимают пациентов во вновь созданных в трущобах амбулаториях. Честь за это Фиделю и Чавесу и хвала.