Фиеста отважных. Сборник научно-фантастических произведений

Рейнольдс Мак Даллас МакКорд

Так было в прежние времена. Но с наступлением эры индустриального, как его называл Гэлбрейт, или постиндустриального, как его именовал Кан, общества положение изменилось. Корпорации достигли такой стадии развития, на которой никакой капиталист уже не мог претендовать на монопольное владение ими. Сейчас вы не найдете ничего похожего на «Форд» тех времен, когда там правил бал старый Генри. Произошла управленческая революция, и возникла должнократия. Ныне одному человеку, будь он хоть семи пядей во лбу, невозможно учесть все без исключения факторы, влияющие

на принятие того или иного решения. Место одиночек заняли высококвалифицированные группы должнократов.

— О'кей, — кивнул Рекс, лишь бы что-нибудь сказать.

— Время единоличных владельцев прошло. Возьмем, например, семейство Рокфеллеров. В середине двадцатого века их доход в три раза превышал валовый национальный продукт Мексиканских Штатов. Однако уже в 1929 году Рокфеллерам принадлежало менее пятнадцати процентов акций компании «Стэндард Ойл» из Индианы. Этот факт вскрылся, когда они попытались заставить уйти в отставку председателя совета директоров компании полковника Роберта У.Стюарта.

Другими словами, уже тогда «Стэндард Ойл» была транснациональной корпорацией. Ее акции, как и акции многих других крупных компаний, принадлежали тысячам, десяткам, порой даже сотням тысяч людей во всем мире. Управление корпорациями перешло в руки должнократов.

Рекс Бадер поглядел на Луиса с Гарри. Охранники как будто с головой ушли в созерцание сидевшей на дереве белки. Он снова повернулся к своей собеседнице.

— Прошу прощения, мисс Анастасис, но все это известно даже такому неучу, как я.

Она кивнула, соглашаясь.

— Подводя итоги, мы можем сказать, что нашим миром правят транскоры, управляемые должнократами. На словах должнократы занимаются этим на благо акционеров, но на деле ими движут совсем иные побуждения. Ведь сегодня наибольшим почетом пользуются не те, у кого много денег, а те, кто занимает высокий пост в должнократии. Та же история и с выборами. Раньше один мультимиллионер мог определить политику штата, а группа их — политику государства. Теперь не то. Установилась система «доллар — голос», при которой один заработанный доллар засчитывается за один голос. Таким образом, человек, который зарабатывает пятьдесят тысяч псевдодолларов в год, имеет пятьдесят тысяч голосов. Но тот, кто получает в год пускай даже сотню миллионов в виде дивидендов, ренты и тому подобного, не имеет ни единого голоса.

— По-моему, этот закон вполне можно обойти, — заметил Рекс.

— Можно, но с осторожностью, — отозвалась мисс Анастасис. — Как бы то ни было, ныне тот, кто владеет средствами производства, не имеет ни престижа, ни реальной власти. Его оттеснили должнократы.

— Мне почему-то кажется, что мы дошли до сути дела.

— Да. Дело заключается в следующем. Не всем из нас, представителям старых деловых кругов, нравится наблюдать сложа руки за нынешним ходом событий. Если вам нужны примеры, вспомните Говарда Хьюза. Один из крупнейших промышленников, он до самого конца удерживал бразды правления в своих руках. На него работали

эксперты, ученые, техники, но решения принимал он сам. А возьмите Фордов. Сын и внук старого Генри сами стали должнократами и занимают высокие управленческие посты.

— Нас? — вежливо переспросил Рекс.

— Да, мистер Бадер, нас. Контрольный пакет акций фирмы «Производство всякой всячины» принадлежит нескольким старым семействам. Мы абсолютно не заинтересованы в торжестве должнократии.

— О'кей, — сказал Рекс. — Вот теперь мы и в самом деле подошли к главному. Что вы от меня хотите?

Женщина кивнула.

— Транскоры, управляемые и направляемые должнократами, стремятся упрочить свое положение. Они мечтают о мировом господстве, которое распространялось бы и на территории Советского комплекса.

Рекс вопросительно поглядел на нее.

— Мы пока что все еще анализируем возможные последствия этого, но первой нашей мыслью было, что нам… старым семействам, это ни к чему.

— Понятно. И?..

Она глубоко вздохнула.

— Вы получили задание действовать в качестве связника между должнократами здесь, в США, и их предполагаемыми коллегами в Советском комплексе. Мистер Бадер, мы вам очень хорошо заплатим, если вы согласитесь делиться с нами информацией, предназначенной для ваших хозяев.

Он долго глядел на нее, не произнося ни слова, и наконец сказал:

— Тут есть одно маленькое «но», мисс Анастасис. Видите ли, я отказался от этой работы.

Она бросила на него испепеляющий взгляд.

— Я вам не верю!

Рекс встал.

— Мне очень жаль, но увы…

Губы мисс Анастасис плотно сжались: она явно была раздражена. Раскрыв сумочку, она достала шикарный видеофон, включила его и произнесла только одно слово:

— Питер!

Потом встала. Рекс не мог оторвать от нее глаз.

Через несколько секунд у скамейки остановился лимузин. Женщина не стала ждать, пока водитель откроет ей дверцу, а сама рывком распахнула ее и прыгнула внутрь. На Рекса она и не посмотрела. Он понял, что, будь это в ее власти, она с превеликим удовольствием пристрелила бы его на месте.

Лимузин отъехал. Бадер стоял, глядя ему вслед.

Голос за его спиной произнес:

— Рекс, ты немножко ошибся.

Он повернулся — и повалился навзничь от зверского удара в живот.

Кто-то, поддерживая его под руку, помог Бадеру встать на ноги. Его подташнивало, тело болело сразу во многих местах.

Голос произнес:

— Кажется, мы появились вовремя.

Ему ответил другой:

— Они собирались избить его. Что за мерзавцы!

Рекс застонал.

— Послушайте, помогите мне добраться до квартиры, а?

— Конечно-конечно. Эй, Таг, возьми его за другую руку.

Спотыкавшегося на каждом шагу Рекса выволокли из парка, перевели через улицу и внесли в подъезд жилого дома. Потом втащили в лифт, спустили на восьмой уровень и водворили в квартиру.

Его посадили в кресло. Один из спасателей остался стоять рядом, а другой направился к автобару.