Фиеста в Кала Фуэрте
Шрифт:
Паспорта не было. Слезы, разочарование — все потонуло в обуявшем ее неподдельном страхе. Паспорт как испарился!
— Джордж! — Он с такой силой колотил по клавишам, что не услышал ее восклицания. — Джордж, я... я потеряла паспорт!
Он перестал печатать и удивленно поднял брови:
— Опять?
— Его здесь нет! Я положила на самое дно, но... там пусто! Он пропал!
— О Боже! — вздохнул
— Как это могло случиться? — Селина почти кричала. — Может быть, Хуанита взяла? Или решила почистить хлебницу и сожгла? Или выбросила?! А может, его украли... Ой, что теперь со мной будет?
— Об этом лучше не думать...
— Зачем только я его спрятала!
— Ты попалась в собственную ловушку, — наставительно изрек Джордж и снова принялся печатать.
Наконец-то Селина заподозрила неладное и нахмурилась. Очень уж он — просто неестественно — спокоен. А в темных глазах сверкают огоньки, которым она уже научилась не доверять. Неужели он нашел ее паспорт? Нашел, спрятал и ничего не сказал? Отставив пустую хлебницу, Селина обошла комнату, заглядывая в каждый угол, перелистала журналы, посмотрела под подушку, словно играя в игру «тепло-холодно».
Поиски она закончила за спиной Джорджа. На нем были изношенные, заскорузлые от соли джинсы, в правом заднем кармане которых явно что-то лежало: маленькая книжечка или прямоугольная картонка... Он по-прежнему самозабвенно колотил по клавишам, но, когда Селина пощупала карман, его рука, описав круг, оттолкнула ее руку.
Страха как ни бывало. Селина, облегченно вздохнув, залилась счастливым смехом. Обвив руками шею Джорджа и чуть не задушив его в объятиях, она сказала:
— Он у тебя! Ты его нашел! Бессовестный! Он все время был у тебя!
— Хочешь его забрать?
— Если ты хочешь отправить меня с Родни в Лондон.
— Не хочу, — сказал Джордж.
Селина поцеловала его, прижалась к щеке щетинистой и колючей; не гладкой и пахнущей одеколоном, а шершавой, темной от загара, с глубокой складкой у рта, показавшейся такой же измятой и знакомой, как его поношенная рубашка из грубого полотна. И сказала:
— И я не хочу уезжать.
Джордж допечатал страницу до конца. Селина уперлась подбородком в его макушку и спросила:
— Что ты сочиняешь?
— Конспект.
—
— О путешествии по Эгейскому морю.
— И как она будет называться?
— Понятия не имею. Но посвящу я ее тебе.
— А хоть интересная будет?
— Надеюсь. Честно говоря, у меня возникла идея насчет третьей книжки. На этот раз романа... — Взяв Селину за руку, он притянул ее к себе, так что ей пришлось присесть на край стола, лицом к нему. — По-видимому, это будет роман об одном малом, тихо живущем в захолустье, занимающемся своими делами и никому не причиняющем вреда. И вдруг на его пути появляется девушка. Откуда-то ее черт принес... И вцепляется в него мертвой хваткой. Ни на секунду не оставляет. Распугала всех друзей. Растранжирила деньги, спаивает... Он махнул на себя рукой, опустился...
— А чем кончается?
— Естественно, бедняга на ней женится. Просто вынужден. Другого выхода нет. Трагический финал.
— А по-моему, ни капельки не трагический.
— Ты напрасно так думаешь.
— Джордж, а ты, случайно, не делаешь мне предложение?
— Поскольку я выродок и хам — считай, что да. Не могу себе простить... вчера я себя вел, как последняя свинья. И потом... я тебя люблю.
— Знаю. — Селина нагнулась и поцеловала его в губы. — И очень этому рада. — Она опять его поцеловала, и он отодвинул машинку, и встал, чтобы ее обнять. Позже Селина сказала;
— Надо сообщить Агнессе.
— А она не вздумает сюда приехать и попытаться тебя похитить?
— Что ты! Она тебя полюбит.
— Давай пошлем ей телеграмму. Из Сан-Антонио. Прямо сегодня, чтобы она успела ее получить до приезда Родни. А когда мы будем в городе, зайдем засвидетельствовать свое почтение английскому падре и выясним, что от нас требуется. И попросим Рудольфо быть моим шафером...
— А Хуаниту — моей подружкой.
Хуанита. Они совсем про нее забыли. И, взявшись за руки, со смехом отправились ее искать, перегнулись через ограду террасы, стали наперебой кричать. Но Хуанита была не так проста, как казалась. Ее крестьянская смекалка редко ее подводила, и она уже шла к ним из сада, как всегда очень прямая и радостно улыбающаяся, готовая их обнять.