Фиг ли нам, красивым дамам!
Шрифт:
– Я не знаю, как это по-русски.
– Это рожковое дерево! – сказала Маша.
– А вот и наша таверна! – возвестил Микис.
Чтобы войти в таверну, надо спуститься на три ступени. Возле ступеней развалился большой, почти белый от старости лабрадор. Он лениво глянул на посетителей и продолжал спать.
– Ой, какая прелесть! – воскликнула Ариадна.
Таверна представляла собой большое помещение, все окна в котором раздвигались и было прохладно. Потолок подпирали колонны, оклеенные ракушками и камнями. Окна выходили на небольшой
Микис отправился на кухню поздороваться с хозяином и сделать заказ.
– Адка, он сейчас закажет все самое шикарное, лобстера и все такое. Но самый кайф будет, когда мы останемся одни. Попробуешь аферину и гаврос, ничего другого уже не захочешь!
– После такого хлеба я вообще уже вряд ли что захочу!
– Это что! Тут подают подсушенный хлеб, а в других местах свежайший, да еще и с маслом, вообще зарез! Удержаться невозможно.
И в самом деле, вскоре им принесли кувшин холодного белого вина, греческий салат, лобстеров и какую-то пасту из зеленых оливок. Все было очень вкусно!
– Сегодня будний день, тут народу немного, а в субботу-воскресенье тут иной раз и столик не найдешь, – сообщила Маша.
Вдруг в ресторанчик вбежала девочка лет двенадцати, высоконькая, длинноногая, в коротеньких шортах и голубой маечке. Светлые пушистые волосы, заплетенные в толстую косу, загорелое личико.
– Какая хорошенькая! – заметила Ариадна.
К девочке уже спешила официантка. Они заговорили по-английски. Потом девочка села за столик, достала блокнот и принялась что-то рисовать. К ней, чуть прихрамывая, подошел сонный лабрадор и ткнулся башкой ей в колени. Девочка смачно поцеловала собаку в лоб и погладила ее. Собака прилегла у ее ног и снова уснула.
– Прелесть какая! – проговорила Маша. – Никогда ее тут раньше не видела!
Девочке между тем принесли кувшинчик с соком и большую тарелку с какой-то совсем мелкой рыбешкой.
– О, это наше будущее! – хлопнула в ладоши Маша.
– Ты собираешься кормить прекрасную Ариадну этой чепухой? – притворно возмутился Микис.
– Ничего нет вкуснее этой чепухи!
Девочка с удовольствием съела половину рыбок, а вторую сложила в пакетик. И ушла, не расплатившись.
– Вероятно, дочка каких-то знакомых… – предположила Ариадна.
Когда они шли домой, то увидели девочку возле котят. Она прибирала мусор, скопившийся вокруг, а кошка-мама доедала жареную рыбешку.
– Кака я молодчина! – восх итилась Маша. – Можно точно сказать, что не русская девочка.
Та подняла голову, засмеялась и на чистейшем русском языке проговорила:
– Да почему? Просто не люблю
Они расхохотались.
– Как тебя зовут? – спросила Ариадна.
– Алиса! Ой, какая вы красивая! Обалдеть!
– Ты тоже очень красивая, – заметил Микис. – Очень.
Девочка вдруг смутилась и убежала.
– Какое очарование! – воскликнула Маша.
После обеда они долго и с наслаждением купались.
– Скажи, какое море! – тормошила Ариадну Маша.
– Да, в самом деле удивительное! Я воды не боюсь, но быстро устаю, а тут плаваю себе и хоть бы что! Вода как будто шелковая!
– Не жалеешь, что приехала?
– Да что ты, Маша! Я просто счастлива.
А вечером Микис жарил сувлаки.
– Скажи, Ада, у тебя сейчас очень много работы? – спросил он вдруг.
– А что?
– И все же?
– Ну есть работа, но не сказать чтобы очень срочная, да и для тебя я делаю… А ты хочешь мне еще что-то предложить?
– Хочу! Меня пригласили поставить «Севильского» в Новосибирске.
– О!
– Мне нравится работать в России, там будет хороший бюджет, и я давно вынашиваю идею сделать эту оперу по-новому. Не надо строить рожу! По-новому не значит через задницу! Просто мне один раз приснилось… Понимаешь, сделать это такой легкой игрушкой… Музыкальной шкатулкой. Понимаешь?
– И декорации будут в виде музыкальной шкатулки? – загорелась Ариадна.
– Да! Я уже говорил с Губером, и он придумал очень здорово, как это сделать. Там должно быть много золота, вся сцена будет как золотая шкатулка, золотая изнутри, понимаешь?
– И очень много кружев! И все такое светлое. Даже сутана дона Базилио не должна быть черной. Там вообще не должно быть черного… Сутана будет серебристо-белой. А дон Бартоло будет в розовом с цветочками…
Микис захохотал.
– Ты чего? – насторожилась Ариадна.
– С ума сойти, про Бартоло в цветочек я не думал, а про Базилио точно! Черт возьми, Ариадна, это будет бомба! И кстати, Губер сказал, что тут справишься только ты! Он тебя очень ценит!
– Да ладно! Просто он ко мне еще в Нижнем лез… Но работать с ним здорово интересно.
Они до глубокой ночи обсуждали открывшуюся перспективу. А через день Микис улетел в Афины, где жила его старшая сестра.
Женщины остались одни.
– Я сегодня не купаюсь! – объявила утром Маша. – Два дня пропущу.
– И на пляж не пойдешь?
– Нет, я неважно себя чувствую, просто поваляюсь на балконе. А если полегчает, займусь делами. У Микиса столько планов, он хочет всюду успеть, а обеспечить это все должна я. Он своих графиков вообще не знает. Если я завтра помру, он просто пропадет! Но обедать все равно пойдем в нашу таверну!
– С удовольствием! А я пойду на пляж и порисую!
– Только далеко не заплывай, ты не самый лучший пловец.
– Слушаюсь!
– И возьми крем, а то сгоришь на фиг!